— Сам не пойму, — признался мужчина. — Оставил здесь, следы подтверждают…

— Видать сильно она тебя за живое задела, ледец да подрастопила в холодном сердце, раз уж столько-тревоги-то в голосе.

— Не стоит ковыряться в чужом сокровенном, — предостерег Князь. — Я хочу обезопасить девушку, об остальном никому больше ведать не надо.

— Ну как знаешь, — пожал плечами хозяин леса и тут же затих, насторожился. — Чуешь? — Спросил он, прислушиваясь к резким всплескам воды, отчетливо слышавшихся неподалеку.

— Река плещет? — недоброе предчувствие противным холодком кольнуло сердце Константина.

— Река… — выдохнул леший, — сама так не плещет…

Заковыляв по направлению к реке, лесной дух уже знал, беда не минуема.

Бережок оказался чист, ни души в округе видно не было, но старичок принялся тыкать скрюченным пальце в воду, кричать:

— Живее, Князь, живее! Спасай деву… бестии русалки… ко дну утащили! Ну же, Князь!

Немедля не секунды, Константин бросился к воде, прыгну, погреб в глубину. Окутавшие его мрак, холод, не предвещали ничего хорошего, но колдун не сдавался. Наконец почувствовав чахлую тонкую нить энергии, излучаемую Дариной, он изогнулся, выбрал направление, устремился к цели. Но чем глубже погружался, тем слабее чувствовал истонченную связь, это могло означать только одно — девушка умирала, и времени на ее спасении практически не оставалось.

Внезапный лучик надежды с новой силой вспыхнул в его сердце, когда, через полупрозрачную толщу воды он, наконец, увидел свою избранницу. Глаза той были закрыты, лицо мертвенно бледным, руки и ноги находились в плену у хватких рук полу женщин полу рыб. Они удерживали несчастную, не позволяя всплыть на поверхность, вдохнуть живительного воздуха.

Ярость, гнев охватили Темного Князя. Почуяв неладное, русалки засуетились, случайно выпустив жертву, за озирались, и лишь увидев приближающегося колдуна, в панике бросились в россыпную.

«С вами я позже расквитаюсь» — решил Константин, подплыл к Дарине, обхватил тонкую талию, усердно заработал ногами, намереваясь побыстрее всплыть на поверхность.

Вытащив бездыханное тело девушки на берег, положил на спину, заглянул в белое словно саван лицо, коснулся посиневших губ с образовавшимся вокруг ореолом тусклого фиолетового оттенка.

— Бедное дитятко! — прошептал леший, подковыляв и склонившись над утопленницей. — Ну ничего, ничего, поправимо… времячко осталося…

Приблизившись к речке, хозяин леса сосредоточился, закрыл глаза, свел брови в кучу и издал громкий продолжительный гортанный звук, похожий на призыв дикого животного. Через несколько мгновений, пресная речная вода забурлила и из нее показалась огромная жабья голова. Подплывая к берегу, голова все больше высовывалась из воды, зыркая круглыми выпуклыми водянистыми глазами, зеленого цвета. Поднимаясь над речной гладью, показалось тело, походившее на человечье, но уж больно раздувшееся, с лягушачьей кожей болотного оттенка, покрытой пупырышками.

— Быстро отозвался, — запыхтел леший.

— Недалече владенья обхаживал, — булькая выговорил водяной. — Чего звал-то?

— Дело важное, отлагательств не терпит, — затараторил старичок. — Прислужницы твои бяду учинили…

— Которые? — удивился водяной, подпрыгнул на месте, затряс свисающим подбородком.

— Русалки! — хозяин леса всплеснул руками.

Водяной нахмурился, притопнул ногой с вытянутыми худыми пальцами, между которыми натягивались почти прозрачные перепонки, имеющие тоненькие синевато-алые прожилки.

— Бестии! До русалочьей недели далече еще, а они уже шалят да балуют. Чего опять учинили?

— Деву утопили.

Хозяин реки удивленно воззрился на старого друга, пожал плечами.

— Это шалость конечно, но в том и суть русалочья, здесь мне не за что бранить проказниц.

— Погоди щеки раздувать, — зашипел леший, — дева-то не простая.

— Чего ж в ней не простого-то? — не унимался водяной, хмурясь сильнее.

— А то, что дева Князя!

— Какого такого Князя.

— Темного Князя… — многозначительно зашипел леший, смешно вытянув шею.

— Ох, — булькнул водяной, наконец разобрав о ком речь идет, — Чего ж сразу не сказал-то?!

Речной дух не понаслышке знал Константина. Когда-то чужак, явившийся из другого мира, не погнушался воспользоваться магическими знаниями, укротил пожар, бушевавший в лесу, пожиравший все на своем пути. Хозяин реки благодарил чужеземца не меньше лешего, за благодушие, за помощь. Позволь огню сожрать лес, объедки, павшие от пожара обгорелые деревья, он выбросит в речку, погубит обитателей не только наземных, но и подводных.

Колдун тогда подоспел вовремя, откуда взялся, никто не мог понять, с роду не видывали лесные существа подобной силы в человеке. Пришелец ничего разъяснять не стал, поведал только, что иной мир домом ему приходится, остальное незачем рассказывать.

Допытываться духи не стали, лешему достаточно оказалось того, что Князь «дом» его уберег, да и водяному тоже. Вот только хозяин реки к чужаку помимо неизмеримой благодарности испытывал и благоговейный страх, чувствуя темную сторону мужчины.