— Какое? Человеческое?

— Ага, — выдохнула девушка.

— За это Князю кланяйся, я в человечьем обличье редко хаживаю.

— Полно, Салтус, — вмешался Константин, — не видишь, она и так напугана.

— Вижу, — сознался леший.

— Тогда хватит попусту время тратить.

— Хватит… — бурчал леший, заковылявший вдоль реки, — нечистая сила… ишь ты… Пойдем, нечисть тропки небось знает… А как же…

— Полно тебе, ворчливый старикашка, — в голосе Князя послышалась смешинка.

Леший молча обернулся, прищуренным глазом поглядел на старого друга.

— А ты никак забавляешься?

Константин сдержал улыбку, выговорил с сарказмом:

— Над тобой позабавляешься…

— То-то же…

Кряхтя, вздыхая леший направился дальше, изредка посматривая по сторонам, раздувая крылья носа, словно принюхиваясь. Шли недолго, поэтому, когда хозяин леса внезапно остановился, Темный Князь удивленно спросил:

— Это здесь?

Леший отрицательно помотал головой, повернулся направо, вгляделся в густые заросли деревьев и, внезапно, громко протяжно свистнул. Снова прищурился, что-то высматривая.

Между стволами замелькала серая тень, приблизилась, показался пушистый хвостик. Через мгновение отчетливо вырисовался пятящийся заяц, вцепившийся мелкими зубами в длинную резную палку, рывками сгибаясь в спине, подтаскивая палку к задним лапам, затем выпрямляясь, чтобы совершить новый очередной рывок. Косой старательно тянул ношу к ее хозяину, напрягая небольшое гибкое тельце. Лишь палка оказалась у ног лешего, заяц отпустил ее, задрал кверху пытливую мордашку, подергал мягким носом, прижал длинные уши к загривку.

— Молодец, — похвалил старичок, погладил пушистую серую голову зверка, поднял палку с земли. — Ступай!

Заяц мгновенно юркнул обратно в чащу, а палка в руках хозяина, будто ожила, вытянулась, местами покрылась мелкой листвой, преобразовавшись в чудной посох. Опершись на него, леший облегченно вздохнул, тяжело проговорил:

— Годы берут свое…

Продолжали путь медленно, в полном молчании, пока яркий желто-оранжевый шар не склонился к горизонту, намереваясь спрятаться за тонкой полосой земли, увенчанной пушистыми верхушками деревьев. Константин поднял глаза к терявшему свет небу, скрипнул зубами.

— Как долго еще? — в его голосе чувствовалось нетерпение.

— Почти дошли, — не оглядываясь, прокряхтел леший, упер посох в землю, огляделся. — Да, исток совсем близехонько. Речка-то сия исток из болота черпает. На том болоте всякое сыскать можно. Златый мох тожеть там раздобудем.

— Что это… златый мох? — тихо спросила Дарина.

— Причина нашего появления здесь, — ответил Князь. — Он защитит тебя…

— От кого?

Не удивительно, что в девушке проснулось любопытство, колдун сболтнул лишнего. Еще не пришло время сознаться в истинной причине его поступков, поэтому, взглянув на хрупкое, беззащитное создание, которое он желал уберечь больше всего на свете, медленно произнес, четко разделяя каждое слово:

— Скажи, ты мне доверяешь?

Вопрос застал Дарину врасплох. На одно короткое мгновение она задумалась, затем быстро, словно оправдываясь, пролепетала:

— Конечно!

— Как сильно ты мне доверяешь? — не унимался Константин.

— Не знаю, — замялась Дарина, стряхнула сомнения, с жаром выпалила, — Как ты можешь спрашивать о подобном, ведь знаешь же, что жизнь и душу свою готова доверить тебе.

Удовлетворившись ответом, колдун кивнул, снова спросил:

— Могу просить тебя об одолжении?

— О чем угодно!

— Прошу, не задавай пока вопросов и не требуй ответов. Все к чему ты была готова, я тебе поведал, осознание прочего само придет к тебе постепенно, со временем. Так будет лучше. Понимаешь?

— Понимаю, — просьба была справедливой, Дарина не стала отпираться.

Еще немного пройдя вперед, она резко остановилась, услышав победоносное восклицание лешего:

— Добралися! Гляди ка, Князь… это тожеть мои владения.

Впереди простиралось обширное болото, усеянное бугорками торфа и перегноя из растений. Кое-где пробивались ростки калужницы, обещавшие в назначенное время зацвести обильными цветами. Застоявшуюся воду, лужи, покрывал тонкий слой ряски, выделявшейся на мрачноватой местности изумрудными красками. Немногочисленные, полусгнившие стволы деревьев торчали из воды, чернея, навивая неприятные мысли. Бурыми, темно-зелеными пятнами по влажной земле расползался короткий пушистый мох, усеянный крохотными комочками почвы. Прячась, между ними туда-сюда сновали моховые, лазовики, которых Князь быстро приметил. Эти маленькие духи-помощники выбирали лучшие места для наблюдения за чужаками, явившимися на их болото. Несмотря на то, что в провожатых у тех был леший, малыши, похожие на миниатюрных пухлых человечков, со свиными пяточками вместо носов, и свиными ушками, обряженные в лиственные одежки, все же опасались незнакомцев.

— Полно шуршать, да шастать, — заворчал леший, обращаясь к маленьким духам, — не нужно страшиться, покажитесь… помогите мне.

Медленно, с опаской, перемигиваясь, подергивая крохотными пятачками, моховые высунули из укрытий любопытные мордочки, шмыгнули в сторону от земляных бугорков и, кучкуясь, приблизились к старцу. Блестя черными глазками пуговками, внимательней поглядели на Дарину, вызвавшей нешуточное любопытство.

— Ближе, ближе, — заворчал леший, недовольный колебаниями моховичков. — По нраву? — указал он на девушку.