Какие-то свитки, пара новых сорочек, большая старинная книга в кожаном переплете...

Сиша влетел в комнату, с разбега запрыгнул в сундук и ловко выхватил из под руки хозяйки кулон на тонкой серебряной цепочке. А потом неожиданно запихал его за щеку.

– Сиша, ты что творишь? Сейчас же верни на место!

Только бурундука уже и след простыл. Гвен понеслась следом, но разве под силу ей поймать шустрого зверька.

Они еще некоторое время скакали по всему дому, сбивая мебель - Гвен, карабкаясь по стенам - Сиша, но погоню перешедшую в веселую игру прервал громкий стук в дверь.

Гвен открыла и с удивлением уставилась на деревенского старосту, невысокого плотного мужика с добрыми, но серьезными глазами.

– Здравствуй, Гвенни.
– Он назвал ее детским именем. Гвен еще шире распахнула глаза, удивительно, ведь ее уже несколько лет никто из деревенских так не называет.

Староста замялся и опустил глаза:

– Боюсь, у меня плохие новости. Мужики утром пошли на вырубку и там... одним словом, Гоздара зверье знатно потрепало. Мне очень жаль.

Гвен сползла на пол и и помотала головой. Этого не могло случиться. Дедушка ведь так любил лес, а лес любил его! Звери никогда его не трогали!

– Господин Стело, он...

– Жив, Гвенни. При нем и котомка его была, она-то и спасла. Но он очень плох.

Котомка. Дедушка с ней не расставался в лесу. Там было всякое снаряжение: веревка, спички, пара крючьев, нож, воск (лечить сломанные ветки), соль.

– Спасибо, что пришли, я заберу его домой.

– Деревенские уже везут, я вперед них пошел, чтоб тебя предупредить, место подготовить.

– Спасибо, господин Стело!

Гвен поднялась с пола и начала готовить постель для больного. Поставила котел с водой, чтобы обмыть раны, заварила травки...

Староста ушел встречать мужиков. Сиша притих, но кулон так и не отдал. А Гвен было не до того. Дедушка, как же так! Ну ничего, они справятся. Ведь она так любит старого лесника, а он любит ее. Они семья и так будет всегда!

Гоздар не приходил в себя несколько дней, метался в бреду, стонал. Гвен почти не спала, не ела. Пятачок у изголовья кровати в спальне лесника стал ее постоянным местом обитания. Но что бы девушка не предпринимала, рваные раны на груди и руках не затягивались. Они продолжали сочиться сукровицей и пугающе раскрывались при перевязках.

Гвен в эти дни повзрослела казалось на несколько лет. Луна пошла на убыль, и как-то вечером взгляд старого лесника стал осмысленным и он хрипло попросил воды. Ласково напоив любимого дедушку Гвен спросила, что еще может сделать для него.

Их всегда считали странноватыми, но то чего просил дед... Перетаскивая сундук на люк, ведущий в подпол, Гвен не могла поверить, что согласилась. Он ведь ранен! А когда из погреба донеслись сперва стоны, а после рык, переходящий в вой, девушка прислонилась лбом к сундуку не сдерживая рыданий.

Все встало на свои места. Звери, как же! Да Гоздара ни один зверь не тронул бы! Полная луна, вой волков. Дедушка... эти раны не были смертельны, но теперь это уже не важно. Когда под сундуком раздался стук, Гвен шустро сдвинула тяжеленный ящик в сторону и с замиранием сердца открыла люк. Ржавые петли скрипнули, ударив неприятным звуком по натянутым нервам девушки. Гоздар выбрался в комнату.

– Детка, это все еще я.
– Он печально и даже с тоской смотрел в синие глаза внучки, поменявшими цвет, теперь желтыми глазами. По щекам Гвен текли слезы.

Лесник полностью оправился от ран. Девушка слышала о регенерации оборотней, но никогда не видела ничего подобного. Гоздар сделал шаг навстречу, неимоверным усилием воли Гвен заставила себя остаться на месте. Грудь, плечи и руки были совершенно целыми, даже следа от ран не осталось.

Инстинкты вопили об опасности, разум твердил, что все под контролем, сердце рвалось к к самому родному на свете человеку. Еще никогда Гвен не испытывала таких противоречивых чувств.

– Что нам теперь делать, - голос не слушался - что мы будем делать?
– Слова звучали жалобно.

– Гвен, ты уже совсем взрослая. Я поговорю со Стело и...

– Нет! Я не брошу тебя!

Гвен раскусила затею деда, еще до того, как он успел договорить. Они не просто были семьей, они были одни друг у друга. Уйти из дома, из леса? Нет!

Сиша жалобно запищал и ловко вскарабкался на плечо хозяйке.

– Я не могу остаться, Гвенни. Я не могу так рисковать.