– Учусь в магистратуре.

– Где?

– Здесь в Лондоне, в университетском колледже.

– Что изучаете?

– Историю архитектуры.

– Он всегда хотел быть архитектором, – с гордостью доложила его мать, кладя руку ему на плечо. Дэвид дернул плечом, смахивая ее руку. На мгновение показалось, что Диана вот-вот снова расплачется.

– Когда последний раз вы видели Андреа? – спросила Эрика.

– В тот день, когда мы собирались вместе в кино, после обеда, – ответил Дэвид.

– Вы часто ходили развлекаться вместе с Андреа?

– Нет. Ее больше привлекал блеск бирюлек Кардашьян, а я Шордич предпочитаю, понимаете, да?

– Бары и клубы в Шордиче? – уточнил Питерсон. Дэвид кивнул, и Питерсон добавил: – Я живу в Шордиче. Оформил ипотеку незадолго до того, как взлетели цены на недвижимость.

Линда взглядом облизывала Питерсона, как кремовое пирожное, которым ей не терпится насладиться.

– Да, – продолжал Дэвид. – Я тоже куплю себе дом в Шордиче, когда наконец получу доступ к своему трастовому фонду.

– Дэвид, – одернул его отец.

– А что такого? Он спросил – я ответил.

Настроение в комнате едва ощутимо переменилось. Саймон с Дианой переглянулись, затем наступила тишина.

– Значит, Линда, вы – флорист, Дэвид учится. А чем занималась Андреа? – спросила Мосс.

– Андреа была помолвлена, готовилась выйти замуж, – с нескрываемой иронией в голосе ответила Линда.

– Довольно! – взревел Саймон. – Я не желаю слышать, как вы двое злословите, это невыносимо! Андреа погибла. Ее убили! А вы здесь острите на ее счет!

– Я тут при чем? Это Линда, – сказал Дэвид.

– Ну да, всегда я крайняя. Всегда Линда…

– Андреа была красавица, – произнес Саймон, не обращая внимания на детей. – Но дело даже не в этом. Всюду, где бы она ни появилась, все вокруг начинало сиять. Она была прекрасной, чувствительной девочкой, и… и… свет ушел из нашей жизни.

Атмосфера в комнате снова изменилась. Семья, казалось, сплотилась, стала единым целым.

– Что вы можете рассказать нам о подруге Андреа Барборе Кардошовой? – спросила Эрика.

– Думаю, ближе подруги у Андреа не было ни до, ни после, – отвечала Диана. – Она даже ездила с нами на отдых. Какое-то время они были близки, а потом она исчезла. Андреа сказала, что Барбора просто уехала.

– Вам известно куда?

– Нет. Она не оставила адреса, не отвечала на письма Андреа по электронной почте, – объяснила Диана.

– Вам не кажется это странным?

– Конечно, это странно. Кажется, она из неполной семьи. Мама у нее болела. Ну и, конечно, людям свойственно рано или поздно не оправдывать ваши ожидания…

– Они поссорились?

– Возможно. Хотя Андреа… она не стала бы лгать о таких вещах. Сказала бы нам. Андреа думает… думала… что Барбора ей завидовала.

– Распечатки звонков с телефона Андреа охватывают период только с июня 2014 года, – заметила Эрика.

– Да, свой прежний телефон она потеряла. Тем она пользовалась с тринадцати или четырнадцати лет, – объяснил Саймон.

– Вы ей купили новый?

– Да.

– У вас есть номер ее прежнего телефона?

– Зачем он вам?

– Так положено.

– В самом деле? Мне казалось, распечаток за восемь месяцев вполне хватило бы… – Они видели, что Саймон начинает нервничать.

– У Андреа был второй телефон?

– Нет.

– Могло быть так, что второй телефон у нее был, а вы о нем не знали?

– Исключено. Трастовый фонд на ее имя находится в управлении семьи. Она, как правило, платила кредитными картами. Если бы она купила телефон, мы бы об этом знали. Только зачем он ей?

– Если бы мы знали номер ее прежнего телефона, нам бы это очень помогло.

Саймон посмотрел на Эрику.

– Да, хорошо. Я поговорю с моим секретарем. Она найдет данные.

Эрика собралась было задать следующий вопрос, но тут заговорила Диана.

– Не понимаю, зачем Андреа отправилась за реку! А потом ее кто-то похитил и убил. Моя девочка… Моя девочка. Ее больше нет! – Диана забилась в истерике, хватая ртом воздух и давясь рыданиями. Саймон с Дэвидом стали успокаивать ее, а Линда лишь снова тряхнула челкой, снимая пушинку со своего кошачьего свитера.