Эддисон выбегай из своего дома, но ведьма даже не успевает сказать и слова. Надя швыряет подругу в стену, и та теряет сознание.

Тук-тук…

Сердце ведьмы бешено стучит в ее груди. Но, она даже не думает останавливаться.

Сердце Клауса бешено стучит в его груди. Он уже видит Надю на своем троне. Он видит, как она восседает на его троне. Нет, это его империя. Он успел.

Возводя эту империю Клаус тратил свои : кровь, пот и слезы.

Он вырывает одну из палок забора, и запускает ее в Надю. Промах. Надя стреляет метко. И теперь эта палка в его груди.

Клаус стоил свою империю, чтобы знать, где его дом.

У Нади никогда не было дома.

— Теперь ты заплатишь за все! – и эти слова эхом слышны по всему кварталу.

Клаус слишком долго строил свою империю, и теперь никогда не собирается оглядываться назад.

Никто не разрушит его империю.

— Я отправлю тебя в Ад! – он моментально оказывается рядом с ней, но он не может коснуться ее.

Надя сжимает руку в кулак, и Клаус оказывается у ее ног.

Его империю разрушила женщина. Он не готов принять поражение. Он никогда не проигрывает.

Но Клаус знает, что у его брата есть Ахиллесова пята — он не может перестать чинить то, что сломано. Элайджа починит его империю. Он всегда будет спасать его.

— Дочь, остановись, прошу тебя!
– « дочь » словно, кинжалом по сердцу Нади, но она услышала его зов.

— Нет, - она отворачивается от Клауса, и смотрит на своего отца. — Я не понимаю. Почему ты пытаешься остановить меня? Я сравняю этот город с основанием. Почему ты пытаешься воссоединить семью, когда так очевидно, что одна ее часть сломана?

— Для меня само значение слова “сломано”, обозначает то, что его можно починить. У меня есть целая вечность, чтобы выполнить одну единственную задачу - спасти мою дочь и семью. Если я сдамся, тогда скажи мне, кем я буду для своей семьи, для себя, для своего ребенка?

— Ложь! – гневно кричит Надя, и Элайджа не может дышать.

— Это правда, я буду бороться до конца, - Элайджа с трудом подползает к Наде, хватает ее за ногу, и та оказывается на земле, рядом с ним.

Холодная, мокрая от дождя земля.

Земля успокаивается. Землетрясение остановлено.

Элайджа прижимает к себе Надю. Та поначалу, пытается вырваться с его объятий. Он ей противен, и девушка ищет любой способ избавиться от этого.

Они сидят на сырой холодной земле. Их одежда мокрая. Дождь капает на них с небес.

Надя не сдаётся, но Элайджа сильнее.

— Я рядом с тобой. Все хорошо, - Элайджа шепчет ей эти слова, и она постепенно приходит в себя.

Ей не нужна была империя Клауса. Ей нужна была правда и справедливость. Ей нужен был отец, который в такие моменты будет трясти ее, а затем обнимет, прижмет ее к себе, и Надя чувствуя эта тепло придет в себя. Сейчас она чувствует это тепло и связь. Надя плачет прижимаясь к отцу, но ее слезы скрывает холодный проливной дождь. Он рядом с ней, и только теперь она почувствовала это. Почувствовала его заботу и привязанность к ней. Сейчас она почувствовала то, что не чувствовала все эти триста лет своей жизни.

— Отец, - кратко шепчет девушка, и обвивает своими руками его шею.

Элайджа впервые слышит, как Надя произносит « отец » , не с ноткой злобы и обиды. Она произносит это от сердца. Она произносит это слово медленно и спокойно. Ее сердце успокаивается, потому что он рядом с ней. Элайджа ее спасение, и он уверен в этом. Элайджа ее отец, и перед ней у него ответственность. Он не покинет ее. Она его единственный ребенок. Он сделает все, чтобы спасти ее. Он сделает все, чтобы спасти его единственную дочь.

Империя спасена, и Клаус доволен.

Женщина могла разрушить эту империю, и отцовская любовь спасла эту империю. Это чувство оказалось сильнее.

Империя…

Комментарий к Глава XX. Как одна женщина может разрушить империю.

Шикарная песня к этой главе : https://www.youtube.com/watch?v=STh0PaH1LjA

========== Глава XXI. We are young. ( Мы молоды. ) ==========

Tonight… We are young…

Элайджа Майклсон укладывает Надю за заднее сиденье Porsche. Она обессиленная после прочтения заклинание.

— И, каким же способом мне наказать ее?
– Клаус позволяет себе так выразиться.

— Никто не причинит вреда моей семье!
– резко произносит первородный закрывая дверь автомобиля.

— Значит, мы уже не твоя семья, брат?
– на лице Клауса проявляется усмешка.

— Вы моя семья. Всегда ею будете. Я любыми способами буду защищать вас, - Майклсон уверен в себе. Он не оставит Клауса, но и Надю тоже. — Моя дочь будет рядом со мной, нравится тебе это или нет. Мне наплевать.