— Сегодня можно.

— Мама? Я что-то пропустила?

Кетрин хватает Ребекку за руку и отводит ее в сторону. Пирс решила признаться блондинке.

— Тебе не послышалось, Ребекка Надя моя дочь. Меня поймали ведьмы, в 1820 году, и наложили какое-то заклинание. Я забеременела и родила Надю.

— Стоп, в 1820 ты была с Элайджей, а это значит. Боже, Надя его дочь?

— А говорили, что блондинки тупые. Завтра я уезжаю в Берлин, и если что-нибудь со мной случится, прошу, сообщи Элайджи о Наде.

— Ты и вправду психованная сучка. Он обязательно узнает о Наде.

Кетрин даже не попрощалась с Надей. Надя ушла на фронт, вопреки запретам матери. Она прекрасно метала ножи, как и ее мать. Девушка подумала, что Кетрин ее вновь бросила, а сидеть в госпитале она просто не могла. На фронте Надя увидела совсем иную жизнь : бомбежки, выстрелы, крики раненных и умирающих. Кругом царствовала смерть. И впервые ей стало страшно. Ее ранили. Госпиталь, и отсрочка. Затем вновь все по кругу. Война отняла у Наде надежду. Она уже не верила и не надеялась на лучшее. Она словно погасла. Эддисон уехала в Новый Орлеан. Ребекка осталась в госпитале и помогала раненым. Каждый день она видела смерть, и это ее медленно убивало. Она не могла помочь не всем, и плакала по ночам, а ей говорили : — Улыбайтесь. Она уже не могла улыбаться. Война отняла у нее улыбку. Одна из доверенных ведьм Кетрин стерла ей память. Ребекка все так же бояться грозы, больше чем разрывая снарядов и орудий. Она каждый день надеясь, что скоро увидит своих братьев.

Кетрин уехала в Берлин не просто так. У нее было задание уничтожать одного генерала. Именно поэтому ее и выпустили из страны, с согласия супруги президента леди Элеоноры Рузвельт. Кетрин была одной из девушек-разведчиц. Пирс необходимо было уехать, и она согласилась на любое задание. Кетрин превратилась в Катрин Вейсе. Втерлась в доверие к своей будущей жертве. Стала его любовницей, а по вечерам развлекала пьяных офицеров метанием ножей и танцами. Она всегда попадала в цель, и тем самым могла себя выдать, но она не бояться, что ее раскроют. Она слишком хорошо играла свою роль. Всё это время она искала Элайджу, и нашла его. На берегу одной из рек. Он остановился с солдатами своей роты на привал. На нем была форма США. На ней была немецкая форма. Он выстрелил в ее сердце. Элайджа не мог поверить, что его любимая предательница. Кетрин лишь рассмеялась и с легкость вытащила пулю из своей груди.

— Не ожидал тебя увидеть здесь, Катерина. Ах, ты же всегда будешь выбирать, что тебе выгодно? И хорошо живется на вражеской стороне?

— Не поверишь, но я окружена роскошью. Элайджа, взгляни на меня. Я приехала сюда только ради тебя. Я согласилась быть в разведки,спать с немецким генералом, только чтобы увидеть тебя.

И он взглянул в ее глаза. Сейчас в них нет былого огонька. Война потушила его. Война отняла у нее тягу к жизни.

— Элайджа, возвращайся со мной в США. Я видела Ребекку Вашингтоне. Она скучает по брату, и я тоже скучаю по своему любимому.

Она нежно дотронулась его лица.

— Прости, я не могу. Я не могу оставить разведку, своих солдат. Я не могу.

— Думаешь, что ты сильный и смелый? Такие уже давно умерли. Не геройствуй, иначе умрешь. Я не хочу, чтобы завтра моей потерей стал ты.

— Я вернусь, обещаю. Уехать должна ты. Война не место для женщин! Понимаешь, мы отступаем! Отступаем!

— Мне все равно. Я сильная. Чем я могу помочь?

— В Чикаго будет выступление. Если бы открыли второй фронт. Все бы изменилось.

— Хорошо, я буду там. Второй фронт откроют. Обещаю.

Они пролежали час на деревянном мосту, который вел через реку. Они не разговаривала, а лишь смотрели друг на друга. Кетрин услышала звук приближающего автомобиля. Это приехали за ней. Она дала знак, чтобы Элайджа уходил, и уводил своих солдат. На секунду он навис над ней, и нежно поцеловал. Когда она открыла глаза его уже не было. Этот поцелуй она будет помнить всю жизнь.

Ее кольт выстрелил прямо в голову генерала. Ей не составило труда подстроить все, как самоубийство. Она уехала в Чикаго. Там она случайно познакомилась с девушкой -снайпером Людмилой Павлюченко. Элеонора Рузвельт была поражена этой молод девушкой, и познакомила свою лучшую разведчицу, и девушку-снайпера. Кетрин лишь сказала несколько фраз, и подарила девушке свой кольт. Ей он уже был не нужен.

— Скольких ты убила?

— Триста девять фашистских захватчиков, а ты?

— Я не считаю. Не думаешь, что , джентльмены прячутся за нашими спинами слишком долго?

— Надо верить, что не убьют.

Выступление в Чикаго Людмилы Павлюченко запомнилось многим.

« — Джентльмены, — разнёсся над многотысячной толпой собравшихся звонкий голос. Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!» Толпа замерла на минуту, а затем взорвалась неистовым шумом одобрения.

Брюнетка, в последнем ряду, одетая в дорогом платье, белых перчатках улыбалась. Кетрин Пирс вновь добилась своего.

6 июня 1944 американские, британские и канадские войска под командованием генерала Эйзенхауэра начали высадку в Нормандии (Северная Франция). Обычно это называют “открытием второго фронта в Европе”, “первый” западноевропейский фронт находился в Италии. К концу июля союзники заняли плацдарм шириной около 100 км и до 50 км в глубину. 25 июля союзники перешли в наступление, нанося главный удар из района Сен-Ло. 7 августа немцы попытались нанести контрудар с целью отрезать от баз снабжения прорвавшиеся в Бретань американские части, однако он не имел успеха.