Обстановка была самой роскошной, как и любила Кетрин. Свечи отлично дополняли обстановку. Мило улыбнувшись, Элайджа помог сесть Кетрин на стул.

— А я думала, что Клаус тебя не отпустит, и все испортит, как два года назад, - вспоминает Кетрин.

— Он тогда был пьян, - Элайджа наливает в бокалы шампанское. — И извинился. Как будешь праздновать в этом году?

— Никак, - вздыхает Пирс наблюдая за пузырьками в бокале. — Ты же знаешь, что я ненавижу этот день. И, спасибо за поздравления и платье.

— В любом случае я клянусь, что я буду... Здесь с тобой не бойся, что сможешь потерять себя, - и Элайджа говорит эти слова так искренне, что Кетрин верит ему. — Закрой глаза путь свободен, я буду оберегать тебя хорошо? Я буду оберегать нас.

Кетрин наблюдала за ним выпивая бокал шампанского.Возможно он все еще злиться на нее, но она не виновата в том, что убегать при виде Клауса уже вошло в привычку. Убегать от самой себя уже вошло в привычку.

— Элайджа, - и она перекинула волосы на правое плечо. — Мне холодно сидеть в этом халате. Согреешь меня?

— Потанцуем, Катерина, - сказал тот.

— Хорошо, танец входил в мои планы, - смеется Пирс.

Элайджа улыбнулся уголками губ и взяв ее за руку и ведя по тротуарной плитки прямо в середину заднего двора, где располагался фонтан.

— Ты веришь в наше будущее?
– спрашивает та, кладя правую руку на его плечо.

Она, намеренно спросила, ведь после всего произошедшего она уже не верила ни во что. Он знал это, и теперь его задача заставить ее поверить в их будущее.

— Ты сама виновата, Катерина, - Элайджа улыбнулся, искренне, как улыбался крайне редко.

— Я знаю это, - согласилась Пирс. — Это дурная черта у мужчин - стыдится своего сердца. Лучше бы они постыдились иногда своего ума: он чаще ошибается.

— И ты уверенна в этом?
– Элайджа кружит ее в танце.

— Да, - та положительно кивает головой.

— Я не стыжусь своего сердца и чувств к тебе, - хотя она знала, что ему всегда говорить о своих чувствах. — Я люблю тебя.

Тьма всегда притягивает. Она манит своей загадочностью, своим эгоизмом. Такой была Кетрин. Свет всегда был спасением. Он манит своим теплом и надеждой. Таким был Элайджа. Видимо, только они могут танцевать без музыки. Он, позволив снять с себя галстук, когда та приблизилась к его губам и накрыла их требовательным поцелуем. В конце концов, для них стало слишком мало воздуха, и она сдалась, провела ногтями по его шее, оставляя красные следы. Элайджа откинул голову назад и прикрыл глаза. Боль действовала возбуждающе на нее. Может он мечтал о романтических встречах у фонтана. Может она мечтала целовать его у фонтана. Вампирша без сожаления отбросила пиджак на асфальт и плотнее прижалась к нему. Жар чувствовался даже в ночной прохладе. Его прикосновения оставались самыми желанными на протяжении последних пятисот лет. Смешно, ведь ей чуть больше пяти веков. Прошло больше пяти веков, а он все еще терпит ее.

— Так нечестно, - обиженно протянула Пирс запрыгивая к нему на руки.

— Я не думаю, - отвечает Майклсон придерживая ее за бедра.

Тело изнывало от желания, и мускулы напряжены. Осторожно Кетрин начала расстегивать его рубашку, задевая кожу ногтями. Мысль о том, что когда-то Хейли любоваться им приводила Пирс в ярость. Она во власти ревности, способна на многое и сейчас оставляет на груди брюнета глубокие полосы царапин. С ней лучше не связываться, когда она ведома ревностью. Кетрин собственница, но ее свобода принадлежит Элайджи. Но только идиот мог подумать, что Кетрин Пирс послушается. Когда-нибудь. Кого нибудь. Она резко подалась вперед и прильнула к его губам, и этого хватило, чтобы последние остатки самоконтроля начали покидать первородного.

— Катерина, - его голос охрип, и Элайджа предпринял попытку вновь удержать ее в своих руках.

— Мне нравится, когда ты произносишь мое настоящее имя, - повторяет Кетрин даже не думает прерывать поцелуй.

Она умела сводить его с ума, а еще умела умело пользовалась этим. Игры с Элайджей всегда приносили ей особое удовольствие. Она могла обыграть его на его же поле, или... Он мог признать свое поражение. Элайджа что-то шепнул открывая дверь, ведущую в особняк. Ей удалось взять Элайджу в свою власть. Ему удалось подчинить ее себе. Мгновение, в которое Кетрин переводила дыхание, хватило Элайдже, чтобы подняться по лестнице и оказаться в их комнате. Кетрин была его. Элайджа был только ее. Дыхание сбилось, биение сердца участилось, зрачки расширились. Кетрин верила только фактам. Элайджа верил в любовь.

Они слишком хорошо знают друг друга, поэтому всегда доводят друг друга до эйфории. Пирс улыбнулась. Возможно, он, и есть ее награда за пять веков ужаса, побегов и скитаний по миру.

Теперь между ними особая связь.

Сильная. Вечная.

\События спустя шесть лет.\

Хоуп была из тех, кто всегда выполняет обещания, и если она обещала, что не убьет королеву бала, то так и поступит. Любовь ее сломала. Любовь - это единственный экзамен, который она провалила. Впервые она чувствовала себя неуютно и неуверенно в украшенным спортивном зале школе, где обычно проводились школьные дискотеки. Юноши и девушки танцевали медленный танец, а Хоуп сидела за украшенным столом облокотившись одной рукой о голову. Ее никто не пригласил на танец, но она же Майклсон и этот факт никак не огорчил ее. После церемонии вручения дипломов она не видела Тома и считала, что так даже лучше. Она разбила ему сердце и считала справедливым то, что он не пришел на вечеринку, которую устроили Ребекка и Кетрин. Самый лучший день в ее жизни превратился в кошмар, но она будет сражаться.

— Я буду...

Такие простые слова заставляют Хоуп бороться. Она будет бороться. Девушка собравшись с силами срывает со своего платья выпускной цветок. Хоуп понимает, что здесь ей совершенно нечего делать. Она уходит, чтобы побыть в одиночестве. Теперь отец отнял у нее и возможность любить, но Хоуп понимает, что не может злиться на Клауса. Любить опасна, и этот урок, который ей преподал ей отец она запомнит на всю жизнь. Она хочет, чтобы Том помнил только свет, а она тьма и должна держаться от него подальше. Последнее секунды проведенные с ним она будет помнить на всю жизнь.