— Еще раз назовешь мою мать шлюхой, и я убью тебя!
– вытерев слезу, Надя скрещивает два пальца руки и Хейли падет на пол со сломанной шеей.

— Надя!
– выкрикнул Элайджа.

— Так даже лучше, - ухмыльнувшись ведьма вернулась к столу с ритуальными приборами. — Я ее не нашла. Это очень странно...Она и не жива и не мертва.

Странно... Но, именно в этом Надя оказалась права. Заклинание поиска сработало, но не указано место нахождения Кетрин, и если бы она была мертва, или с ней случилось что-то плохое, то руки Нади покрылись бы алой кровью. Но, к счастью ведьмы этого не произошло. Это еще больше запутало Надю, и ведьма решила подняться в комнату сестры, пока Элайджа, хотя по комнате, взад и вперед, думал где же спряталась его жена. Найти Катерину в Новом Орлеане было невозможно, ведь она всегда сама находила нужных людей.

— Спасибо, - прошептала Надя наблюдая за спящей сестрой и сидевшей рядом с ней Камилл.

— Она уснула и думаю, что сон укрепит ее, - блондинка поднялась с постели и подошла к ведьме. — Я не верю в то, что Кетрин бросила Элайджу и тебя с Николь.

— Я тоже не верю в это, но сейчас даже я не знаю во что верить, - вздохнула Надя. — Теперь отец вряд ли ее простит.

— Он всегда прощал, - улыбается Ками. — И на этот раз простит. Я могу остаться с Николиной.

— Езжай домой, ведь у тебя тоже есть семья, которая нуждается в тебе, - похлопав Ками по плечу, Надя подошла к кроватки сестры. — Джаспер справится с Ричардом, а я побуду с ней. Постараюсь успокоить.

Элайджа не мог выбросить из головы этот поступок Кетрин. Он не помнит, что она наговорила ему перед уходом, но для нее жизнь - это не простая игра.

— Элайджа, ее найдут и выброси с головы все мысли, постарайся успокоиться или даже уснуть, - Ками пытается помочь ему, но разве он будет слушать ее. — Поддержи Николину и Надю.

После этих слов Ками покидает особняк, и сев в свой автомобиль проезжает пару кварталов, но машина неожиданно останавливается. Останавливается и Ками вздрагивает, не понимая происходящего. Еще через несколько минут Ками ощущает невыносимую слабость и сон берет ее в свой плен. Так и должно было быть, после прочтения одной из ведьм Нового Орлеана заклинание сна.

Элайджа вспоминал все : Ее поцелуи и ночи любви, встречи, расставание, то, как они пытались умереть, и то, как начали жить с новой силой, после возвращения ей эмоций, то как они узнали о беременности Кетрин, и как они были счастливы. Она ушла, но любовь к ней на вечно в его сердце.

На часах два ноль три. Ночь и тишина. С каждым наступающем часом он все больше сходит с ума. Он в тишине, и ему так легче. Его тишину нарушает стук каблуков. Элайджа быстро реагирует на это, но ведьм больше, и на этот раз они имеют оружие способное погрузить в сон первородного. Они пришли за его дочерью, а он слаб. Элайджа не слушал лекции Кетрин, о том, что ведьмы что -то затевают, ведь силы Николины не проявились, а значит, ее силы принадлежат духам ведьм, которые не упустят возможности завладеть силами малышки, и только теперь, видя на пороге своего дома старейшей всех девяти ковенов, он вспоминает ее слова :

— Что-то затевается, Элайджа.

Он не слушал, опираясь на не пораною, но сейчас в руках одной из ведьм деревянный клинок, который и без помощи пепла белого дуба погрузит его в сон.

— Приступим? Уверяю вас, что ваша смерть будет мучительной и долгой.

Первородный разводит руки в стороны. Он никогда не проигрывает и ради семьи готов пойти на все. Ради семьи он пойдет на все. Элайджа Майклсон готов убить всех их. Всех, кто даже в мыслях задумает идти против его семьи. Но, сейчас он терпит поражение, ведь вампир даже не может сдвинуться с места и бессильно падает на колени перед главой одного из ковенов, по имени Ртелия.

— Когда я проснусь, то даю слова, что убью вас всех!

Ведьма безжалостно вонзает клинок в его сердце.

— Это врядли. Заберите его тело.

Ртелия выполнила свое миссию и она довольна собой, а ведьмы уносят тело Элайджи. Элайджа Майклсон потерпел поражение, а ведьмы на пути к своей цели. Сейчас он видит сон.

Сейчас он видел ее.

— Останься.

Если останется, уже не уйдет. Никогда не уйдет. Никогда. А она и так не должна была приходить. Не должна, но Элайджа сам пожелал ее увидеть.

— Не думаю, что мне хочется, Элайджа.

Она дышать не может,от того, что он близко сейчас, а в горле, застрял комок, а в его сердце застрял кинжал.

Когда губы Майклсона легонько трогают лоб,Кетрин почти отстраняется, лишь бы не броситься на шею, лишь бы не сжать руками так крепко и умолять простить ее. Даже на той стороне они нашли дорогу друг к другу. Не без помощи Эддисон, которая знала обо всем и помогла им найти друг друга.

— А ты стал зависим, Элайджа.

« — Стал...глупое слово. Я ведь умер. Лежу с клинком в груди. »

— Ты права, Катерина. Ты мой наркотик. Семья мой наркотик. Я всегда был зависим. Всегда. С той самой секунды, как увидел тебя впервые, Моя Катерина. Прости... Я проиграл... Может быть, это потому что ты умерла?

Он обвиняет только себя. Как, будто она могла что-то сделать. Могла не умирать. Сейчас она фактически мертва, как и он. Она не могла поступить иначе. Он не должен знать об этом.

— Я живее всех живых, Элайджа, - она смеется громко и счастливо, а он замирает, не понимая, почему она смеется.