Боксёры выкрали меня буквально в десяти шагах от казармы, а потом полночи срезали печати, соединявшие меня с духами. Медленно, с перерывами на трубочку-другую опиума. Под утро меня бросили в канаву, где и нашли сослуживцы.

Рык из стенного шкафа прервал мои воспоминания.

– Сейчас пойдем, не нервничай, - в тон рыку отозвался я. Встав с кровати я начал одеваться. Из шкафа вылез упитанный корги и деловито поцокал к двери, не удостоив меня вниманием.

– Кун, - негромко позвал я, но пёс опять проигнорировал меня. Чёртова собака, опять строит из себя вожака. Я не любил его, а он не мог меня простить. В итоге мы жили как старые супруги, потерявшие ребёнка, и сплочённые скорее общим горем, чем любовью.

Спускаясь по грязной крутой лесенке, предназначенной архитектором для слуг я едва не испачкал брюки в угольной крошке, которую видимо просыпал один из жильцов, тащивший свою добычу домой. В фырканье пса, раздавшемся в ответ на мою ругань, я отчётливо услышал ехидные нотки.

Вывалившись из лишённого окон подъезда, Кун, не отзываясь на мой окрик сразу рванул в подворотню.

– Кон!
– раздался мальчишеский голос, перекрывавший повизгивания корги, - привет песик!

– Не Кон, а Кун, - сказал я подойдя, и потрепав по соломенной шевелюре соседского мальчишку, Дона Маклилана.

– Кооун, - протянул мальчишка, уставившись на меня такими же карими, как у корги глазами. Пёс услышав свою кличку пару раз гавкнул, и начал подпрыгивать, - мистер Алвин, а можно мне поиграть с Кооуном?

Парнишка опять протянул гласную в кличке пса и улыбнулся щербатой улыбкой. Молочные зубы уже выпали, а вот коренные ещё не отросли. Он напоминал уменьшенную копию своего отца, Дона-старшего, потерявшего свои зубы в Доках на еженедельных поединках. Как то, тот хвастался, что каждый зуб принёс ему по десять фунтов, но я не верил, иначе бы Кэйлин уже носила хорошеё коленкоровое платье, а их малыш, с которым я разговаривал не бегал в заштопанной рубашке.

– Позже, Донни, - ответил я, - у нас с Куном дела.

– Тогда, я подожду вас, мистер Алвин, и пёсика тоже, - Донни ещё раз бесхитростно улыбнулся, и робко притронулся к моей штанине, - а правда, что корги у вас называют лошадками эльфов?

Я в ответ кивнул и тоже улыбнулся.

– А можно я ему сделаю маленькую повозку, чтобы эльфы могли прийти и покататься?

– Можно, Донни, и мы вместе впряжём Куна, и посмотрим, не прилетят ли эльфы. Только найди колеса нужного размера, и я тебе помогу.
– я подпустил в голос немного злорадства, а корги обиженно гавкнул, и косолапо потрусил к выходу на улицу.

С Норт стрит до Пеннингтон было не больше мили, и я шёл степенно, как и подобает уверенному в себе человеку, идущему устраиваться на престижную работу. Кун трусил у моих ног, не отдаляясь болеё чем на шаг. Движение на улице было оживлённое, и он не хотел оказаться с отдавленной лапой или быть спихнутым в грязь, под копыта лошадей.

– Мистер Алвин! Мистер Алвин!
– замахала мне рукой Шинн, торговка цветами, едва я показался на Пеннингтон - у меня для вас есть цветок!

Второй раз за утро я улыбнулся, Шинейд Бреслин, бойкая девица считала торговлю цветами своим хобби, а на вопрос о роде занятий, бойко отвечала, что спит за деньги. О нет, она не относилась к тем чахлым полупьяным девицам, до которых так охочи подгулявшие матросы. Бреслины в давние времена заключили договор с самим Ирусаном, королем котов, и теперь все её семейство охраняло зерновые амбары от крыс. Рыжий подданный короля по кличке Дэвин и сейчас валялся на обрезке доски, в паре шагов от Шинн. Толстый, размером почти с корги он лежал, вытянувшись и мелко перебирал лапами во сне, иногда выпуская когти. Я подошёл к Шинн, и слегка поклонился, она встала, и придерживая юбку обеими руками присела, в легкой пародии на реверанс. Затем быстро наклонилась над ведром, в котором хранился её товар и вытащила из него белую гвоздику.

– Белая - на удачу, мистер Алвин, - девушка неуловимым движением вытащила из-под фартука ножницы, оттяпала лишнюю часть стебля, и привстав на цыпочки стала искать взглядом петлицу, но армейская куртка таковых не имела. Состроив разочарованную гримаску, она посмотрела мне в глаза.

– Вот и дедуся всегда говорит, что я спешу, - пожала плечами она, а я в ответ подмигнул, - и сейчас вот...

В её голосе не было смущения или разочарования, скорее задор. Я аккуратно взял у неё из рук гвоздику, и расправив клапан нагрудного кармана на своей куртке вставил цветок в пуговичную петлю.

– Вот видите мисс Бреслин, всё разрешилось, - ещё раз подмигнув произнёс я, - не все поспешные поступки опрометчивы.

– Ну, мистер Алвин, это вы моей кузине Пегги скажите, месяц как в Лондоне и уже выскочила замуж за матроса-каботажника. Уж дедуся говорил ей: "куда ж ты дурочка лезешь, не видишь...
– она осеклась, нахмурила лоб, - что ж это, мистер Алвин, вы наверняка спешите, а я тут болтаю, задерживаю вас.

– Вы правы, но как только освобожусь, я тотчас вернусь, и мы с вами поболтаем. И вы расскажете мне, что говорил ваш дедушка кузине.

В это время Кун похрюкивая пытался расшевелить спящего кота, но тот, открыв один глаз вяло хлопнул пса по носу, и снова заснул.

Мы снова церемонно поклонились, и я двинулся дальше к Докам.

– Эй ты, - раздался голос из ближней подворотни, - ну-ка подойди сюда.

Я повернул голову и увидел двух кузенов Шинн, Айка и Люка О"Лири, оболтусов, приглядывавших за многочисленным женским обществом семьи, торговавшим вразнос по всему району.

– Ну, и что вам надо?
– нарочито медленно и лениво произнёс я.