– Роз, глупенькая, это же классика! Эта вещица никогда не выйдет из моды, даже через сто лет! Перестань спорить и примерь его!

Вздохнув, я отправилась в тесную комнатушку, именовавшуюся примерочной, и натянула платье на себя. Когда я вышла из-за ширмы, Мара ахнула.

– Я же говорила! Ты только взгляни на себя!

Я посмотрела в зеркало и не узнала себя. Кто бы мог подумать, что я из пятнадцатого века! Если бы родители увидели меня в таком виде, они бы без раздумий отправили меня на эшафот, посчитав блудницей дьявола. Платье было немыслимо коротким, обнажая мои ноги выше колен, и обтягивало меня, словно вторая кожа. Полукруглый вырез выставлял напоказ чуть ли не всю грудь, и мне хотелось прикрыться, дабы не светить своим сокровенным местом.

– Я выгляжу, как Вавилонская блудница, - заявила я, поворачиваясь к Маре.

Та закатила глаза:

– Ну Бог ты мой, Розалин! Тебя, часом, не монахини воспитывали?

Я с готовностью кивнула головой, словно это был решающий фактор:

– Ну да, я пять лет провела в монастыре святой Софии.

Но Мара, видимо, мне не поверила:

– Ну и шуточки у тебя, Роз! Решено! Мы возьмем это платье, и ты будешь его носить, чего бы это мне не стоило!

Как я уже говорила, с Марой Сингер спорить было бесполезно. Мы купили платье, и на следующий же день мне пришлось его надеть на танцы.

Несмотря на то, что Глория загружала нас работой по самое не балуйся, Мара всегда находила время для развлечений. Вот и сегодня она надела свое любимое темно-синее платье из искусственного шелка с двумя пышными оборками по подолу, босоножки с каблуками умопомрачительной высоты, ярко накрасилась, выровняла волосы, нанесла на тело духи… Я созерцала все это, словно завороженная. Все это мне не нравилось, ведь в моем времени все было иначе, но, как говорится, с волками жить – по-волчьи выть.

Закончив свои приготовления, Мара повернулась ко мне.

– А ты чего сидишь?

– Я?

– Ну да! Собирайся, сегодня ты идешь со мной.

– Но я…

– Что “ты”, Розалин? Хватит сидеть дома, пошли гулять! Одевай свое новое платье и почесали!

– Почесали что? – опешила я.

Мара звонко рассмеялась:

– Не что, глупенькая, а куда. В клуб. Давай быстрей, мне еще нужно накрасить тебя и прическу забацать.

Я с неохотой встала с дивана, надела платье и повернулась к Маре. Та мигом усадила меня на стул и принялась колдовать над прической, а затем и над моим лицом. Я расслабилась и даже немного вздремнула.

– Готово!

Голос Мары вытащил меня из сладкой полудремы. Я приоткрыла глаза, и… мой сон улетучился. То, что я увидела в зеркале, было на меня совсем не похоже. Мои волосы были собраны в тугой пучок на макушке и перевиты тоненькой золотистой ленточкой. Веки были намазаны темными тенями, ресницы стали еще длиннее и тяжелее, губы подведены чем-то алым и пахнущим клубникой.

Пока я приходила в себя, Мара ловко вдела мне в уши сережки-кольца и брызнула на меня духами.

– Ну, вот как-то так. Как тебе?

Я ответила, отводя взгляд от зеркала:

– Вполне в твоем стиле.

Мара приняла это за комплимент:

– Рада слышать. Вот, обувай туфли.

Мара пододвинула ко мне «машины смерти» и я обула их, готовясь к тому, что мои пятки к концу вечера превратятся в кровавое месиво. Так было с каждой парой обуви, которую я одевала.

Наконец, мы пришли в клуб. Едва увидев, что там творится, мне внезапно захотелось развернуться и убежать домой. Но Мара… Она бросилась с этот разврат с головой. Она с радостными возгласами приветствовала каких-то людей, затем один из парней предложил ей бутылку. Мара отпила от нее и звонко рассмеялась. Я не поверила своим глазам. Вдруг я почувствовала, что кто-то обхватил меня рукой за талию и прошептал на ухо, обдавая малоприятным запахом:

– Чего стоишь как столб, малышка? Пойдем, развлечемся!

Я прямо похолодела. Я решительно сняла чью-то руку со своей талии и сказала:

– Нет, сэр. Уходите.

Пьяный парень хрипло расхохотался и схватил меня за место ниже талии. Я пришла в ярость, что случалось со мной крайне редко и, повернувшись, со всего размаху влепила ему звонкую пощечину. Тот охнул и поспешил убраться восвояси.

Все это мне вконец надоело, и я вышла на улицу, ощущая на себе грязные взгляды.

«Что бы я… да еще раз…» - от возмущения у меня путались мысли. Однако свежий ночной воздух привел меня в чувство, и я решила вернуться в клуб за Марой, пока она еще не успела натворить глупостей. Сцепив зубы, я снова вошла в этот земной ад. Мару я заметила не сразу. Протиснувшись через толпу пьяных, потных тел, беснующихся под оглушительную музыку, я обнаружила свою подружку на диване в обнимку с каким-то парнем. Они полулежали, сливаясь в жарком поцелуе, а парень гладил Мару по обнаженному бедру. Меня чуть не вывернуло, и именно это, да еще и вернувшаяся ярость помогли мне сделать следующее. Я подскочила к парочке и стукнула Мару по плечу. Та оторвалась от парня и удивленно воззрилась на меня:

– Роз, что такое?

– Пошли домой, Мара! Немедленно!

– С какой это кстати? – встрял тот самый парень.

– Не лезьте сюда, сэр, - цыкнула я на него. – Я разговариваю не с вами.

Мара попыталась привести себя в порядок:

– З-з-зачем домой?

– Ты себя видела? Ты…ты…как недостойная, падшая женщина!

Мара и парень рассмеялись:

– Ой, Роз-Роз…

А вот теперь мое терпение лопнуло окончательно. Я схватила ее за руку и дернула на себя. Мара ойкнула и упала на меня. Я удержала равновесие и потащила ее за руку. Кое-кто рассмеялся, и Мара, почувствовав издевку над собой, попыталась вырваться. Но я все-таки вывела ее наружу и потащила по улице.