– Славочка, меня тошнит! Я же раньше не пила никогда эту текилу! А тут целую кружку, да ещё без всякой закуски! – я выскочила из «Инфинити», едва успела до ближайшего сугроба. Меня вывернуло. Я зачерпнула горстку снега, пожевала его, выплюнула.

– Не ешь снег, горло заболит!
– Карпов взял меня за руку, повел домой. Я еле перебирала ногами. В лифте прислонилась к стеночке. Опять замутило, но я сдержалась. Стала глубоко дышать, вроде, полегчало. Карпов посмотрел на меня, покачал головой:

– Ай-яй-яй! Как нехорошо! Зачем ты напилась, Таня? Мы же договорились встретиться. Почему вовремя не появилась?

Я молчу, вдруг вспомнила, почему я оказалась в отделе. Вспомнила блондинку.

– Я искал тебя везде, потом опять в отдел вернулся. Предположил просто, что ты можешь быть там. Не хочешь разговаривать? Ладно! Отложим разговор на завтра! – он взял меня за локоть. Мы на нужном этаже. Зашли в квартиру. Он снял с меня шубу, разделся сам. Прошли на кухню. Он включил газ, поставил чайник.

– Есть хочешь? – спросил он.

– Какое там – есть? Плохо мне, Слава! – я присела на табурет.

– А я поем! – он достал из холодильника колбасу, из хлебницы горбушку хлеба. Нарезал всё это на ломти. Неторопливо стал жевать. Налил себе чаю, поел-попил. Потом взял телефон, стал кому-то звонить.

Меня опять замутило, я ушла в туалет. Опять меня вывернуло. Я пошла в ванную, умылась, почистила зубы. Улеглась на кровать. Я всё ещё пьяная.

– Славочка! А ты когда ляжешь?

– Скоро! – коротко ответил мне Карпов.

Он прилег рядом, укрыл меня одеялом.

– Слава, а у вас в отделе, наверное, ведь есть наркотики?

– Ну, допустим, есть, - как-то недоверчиво ответил он мне.

– Не мог бы ты принести? Мне попробовать хочется.

– Что?! – он даже подскочил на кровати. Чувствую в полутьме, как багровеет его лицо, и наливаются кровью глаза. Глаза становятся черными, как угли. Он словно хочет меня прожечь насквозь своим взглядом. Его ладони обхватили мою шею. Он с такой силой придавил меня к кровати, думала – задушит! Пытаюсь оторвать его руки от своей шеи, хриплю ему:

– Славочка! Ты чего?! Мне же больно, отпусти меня!

Он не отпускает, всё сильнее сжимает моё горло.

– Ты! Чтоб я больше ничего подобного от тебя не слышал, понятно?! Идиотка! Попробовать ей хочется! Да я лучше сразу своими руками тебя сейчас придушу, чем позволю тебе стать наркоманкой! У меня сестра в прошлом году подохла в СИЗО от заражения крови, наркоманка чёртова! Племянника сиротой оставила! У матери инсульт был. И всё из-за наркотиков проклятых! Сука! – в сердцах выругался он. Я замерла от ужаса, не зная, к кому относится его ругательство. То ли ко мне, то ли к его покойной сестре. Лицо Карпова исказилось, он разжал руки, отшатнулся от меня. Сидел на кровати, сжав свою голову ладонями, взгляд отсутствующий. Морщился как от боли, приходя в себя от эмоций, захлестнувших его. Какой-то сразу ссутулившийся, уставший, растерянный. Шею саднило, но я бросилась к нему, сразу забыв все свои глупые обиды. Обняла со спины, стала гладить его по плечам, целовала в шею, плечи, абсолютно искренне говорила ему:

– Слава, Славочка! Прости меня, дурочку! Прости, пожалуйста! Я больше никогда-никогда даже не заикнусь!

Он с трудом справился с собой, отдышался. Посмотрел на меня с укором, сказал:

– Алексею я позвонил, предупредил, что ты у меня остаешься. Всё, спокойной ночи!- он поднялся с кровати.

– Ты куда?

– Сегодня я сплю на диване! Терпеть не могу пьяных баб! – пробормотал он и ушел.

Я услышала, как тяжело он вздохнул, улегся на диван, повозился немного, затих.

А я разревелась, как девчонка. Мне стало так жалко Карпова, его сестру, племянника, мать. Боже мой! Какая я дура! Заревновала, напилась. Сейчас бы грелась у своего Славочки под боком! Нет, ведь! Лежу, тихо глотаю слёзы, стараюсь меньше шмыгать носом. Постепенно успокоилась. Поворочалась на кровати, с трудом заснула. Голова болит, мутит немного.

Просыпаюсь от жуткой головной боли. Голову рвет на части! Она – как огромный железный котел. Во рту такая сухость, жажда одолевает. Чувствую запах кофе с кухни. Лежу, встать не могу! Держусь обеими руками за голову. Вдруг в дверном проёме появляется мой любимый Слава!

У меня улыбка до ушей. Он держит кружку с кофе, прикладывается к ней, отпивая по глоточку. Смотрит на меня, улыбается:

– Что, с утра хреново?

– Да, плохо мне, Славочка! Пить хочется.

– Сушняк? Танечка, солнышко! Может, ещё текилки? – шутит Слава.

– Нет, спасибо! Лучше - мохито!

– Чего нет, того нет! Водку будешь?

– Я не пью водку. Лучше минералки!

– О! Это дело! – он пошел на кухню, вернулся с бутылкой минералки в руках.

– На, болящая! Исцеляйся! Похмелье - вещь тяжелая! – он уселся на кровать рядом со мной. Улыбается немного насмешливо. Я глотаю воду прямо из бутылки. Мне гораздо лучше.

Сидит, смотрит, потом спрашивает:

– И, всё-таки, почему напилась?

Я вспоминаю: он любезничал с какой-то блондинкой около ОВД.