Карпов, умытый, побритый даже, румяный – ну, красавец, одним словом, заходя в кухню, повёл носом : «Мм, чем это так пахнет?»

– Садись, позавтракай! – пригласила я к столу.

Он скептически глянул на мою готовку:

– Это чего – овсянка? Противная она. Терпеть не могу! – фыркнул он.

Я приуныла: старалась для него, а он?! Потом говорю:

– Ты попробуй сначала, потом уже будешь комментировать!

Я уселась за стол, принялась за свою любимую кашу, слегка расстроенная. А в расстройстве я могу переесть! Карпов поважничал немного, уселся рядом на табуретку. Пожевал губами, потом соизволил:

– Ладно, только попробую!

Я , не скрывая довольную, но весьма ехидную улыбочку, наблюдала, как мой привередливый гость уписывает за обе щеки «противную» овсянку, облизываясь и причмокивая. Когда его тарелка опустела, я иронично спросила:

– Ну, как? Было не слишком противно?

Стас поднял на меня слегка удивлённый взгляд, признался:

– Глаш, вот, первый раз в жизни ем такую кашу с удовольствием. Правда, вкусно!

– То-то! – торжествующе, самодовольно ответила я.

Бутерброды были съедены и кофе выпит.

– Глаша, мне всё понравилось. Спасибо! – он дотянулся до моей руки, взял её, приложился губами.

Такой любезности от него я не ожидала, а потому опять растаяла. Но, потом он меня огорошил:

– А, вообще-то, знаешь, я по утрам перед работой только кофе пью. Без ничего. Учти на будущее!

– В смысле, на будущее?
– округлились мои глаза, а от последующего его заявления чуть не отпала челюсть.

– Я у тебя поживу недельку-другую! – это было сказано не терпящим возражения тоном.

То есть , мне не светит сегодня выпроводить его?! Нет! Карпов, безусловно, был мне очень мил, но… Я хотела побыть одна, устроить себе отдых, благоприятный и полноценный! У меня невольно вырвалось:

– Станислав Михайлович, а Вы не оборзели?- я ещё втайне надеялась, что он так пошутил.

Его глаза полыхнули зеленью, искорки веселья в глазах были вперемешку с наглостью.

– А что? Я ещё болею, мне нужен постельный режим, уход и хорошее питание! – усмехнулся он. Типа, моего согласия спросить даже не подразумевалось?

– А как же больница? Курс лечения ещё не пройден!

– Я на дневной стационар буду ходить. С утречка все процедуры пройду, после обеда – к тебе!

– Я работаю, вообще-то. Меня с утра до вечера дома не бывает. Какой уход?

– Таблетки глотать я и здесь могу. Про уход я просто так сказал. По вечерам я тебя ждать буду! – с готовностью ответил он.

Я поднялась с табуретки, убрала со стола, молча думала. То, что меня дома по вечерам будет ждать бравый подполковник - радовало, честно сказать. А перспектива жить с ним под одной крышей меня изрядно смущала и даже немного пугала. Я, скорее всего, не была готова к таким переменам. Блин, Стасик! Я же не удержусь! А ему, чувствую, только этого и надо!

– Да уж! Пусти козла в огород! – тихо пробормотала я, перемывая посуду.

– Что ты сказала? – тяжёлая ладонь легла на моё плечо.

Он развернул меня к себе. Глаза были серьёзны. Он пристально смотрел на меня изучающим взглядом. Я смутилась: «Дёрнуло же меня про козла сказать! Наверное, он это на свой счёт принял?!» Набралась смелости, отвечаю :

– Нет, ничего! Наглость – второе счастье! – и мило улыбаюсь ему.

– А я подумал, что ты не совсем рада нашему будущему совместному проживанию.

– Да, не совсем, - я честно призналась.

– В моём присутствии здесь гораздо больше плюсов, чем минусов! – важно сказал он.
– Во -первых, если твой бывший узнает, что я здесь, сюда больше не заявится. Во-вторых, твои родители уже про нас с тобой знают и наконец-то успокоятся: отстанут от тебя. В-третьих, я сам буду за тебя спокоен. В-четвёртых, всё-таки, согласись: мужик в доме - это хорошо.

Я не выдержала, расхохоталась, выдала ему:

– Столько «железобетонных» аргументов! Стасик, ты бесподобен!

Его взгляд потеплел:

– Да, это так! – лукаво улыбнулся он. – Значит, решено! Я остаюсь у тебя!

– Ладно, уговорил! – пришлось согласиться…

========== Часть 16 ==========

После разговора, подполковник тщательно обследовал мой холодильник на предмет наличия там продуктов. Остался недоволен . Я поняла это по насупленным бровям и задумчивому выражению лица: он что-то соображал. Потом сказал:

– Глаш, ты, вообще, как питаешься?

– Нормально питаюсь.