Глаза Крээли в момент смерти. Их взгляд. О да, Марори знала, что видела точно такой же множество раз, как и кровавые слезы на сухих безжизненных веках.

Она поднялась, грубо отмахнулась от попытки Кенны ее поддержать.

Энигма так и лежала на полу в грязи и пыли. И глаз в изголовье лезвия с вожделением смотрел на свою хозяйку. Марори подняла косу, лишь на мгновение удивившись: как могла так долго оставаться слепой? Все лежало даже не на поверхности, а прямо перед ее глазами.

— Она всегда была моей, - сказала еще одну, никому не адресованную фразу, наслаждаясь тем, каким теплым стало древко тамакаты, как прищурился окровавленный глаз. – Тот, кто прислал ее, не делал мне никакого подарка – он возвращал украденное.

Ее размышления перебил Ти’аль.

— Нам нужно выбираться, Марори. Не то, чтобы я тебе не доверял, но у меня странное предчувствие, что все вот-вот окончательно выйдет из-под контроля. Полагаю, теперь нам точно ясно, что поездка не была напрасной, только обсуждать ее лучше в более безопасном месте. И вам с Марроу явно нужна медицинская помощь.

— Мне нужна его кровь – и только. – Марори оскалилась, с вызовом посмотрела на эрэлима, а потом отвернулась, загоняя внутреннего зверя в клетку. Ти’аль прав – надо найти выход наружу, глотнуть отрезвляющего морозного воздуха, переварить все увиденное, пока призраки прошлого не свели ее с ума. – Есть мысли, как нам вылезти на поверхность?

— Что угодно, только не еще один прыжок в еще один дурацкий колодец. – Марроу слабо застонал, когда очередная попытка сделать хоть шаг без помощи серафима провалилась. Он налег плечом на стену, закусил губу, наблюдая за Марори из-под полуприкрытых век. – Ты же у нас «местная», предлагай другие варианты.

— Предлагаю выбираться тем же путем, что и пришли.

— Выход завалил один наш старый знакомый.

— Думаю, - серафим сжал и разжал стальные кулаки, - парочку глыб я одолею.

Наружу они выбрались уже под вечер: грязные, побитые и потрепанные.

Убегая, дознаватель наделал столько шороху, что смотрители заповедного места были вынуждены действовать по отработанной схеме: вызвали службу безопасности, пару команд спасателей, медиков. Ти’алю не пришлось расчищать весь завал, потому что с обратной стороны им навстречу уже шла команда профессиональных спасателей.

Марори смутно помнила дальнейшее. Голод и отголоски прошлого обрушились на нее с такой силой, что в сознании осталась одна-единственная связная мысль: ей нужна кровь, ей необходимо насыщение.

Их осмотрели медики, Марроу оказали первую медицинскую помощь и наложили шины. Ти’аль тем временем позаимствовал у медиков бинт и, уверив их, что его квалификация вполне позволяет справиться с незначительными порезами, быстро и со знанием дела перебинтовал ее изувеченную руку.

— У тебя все равно не получится держать это в секрете, - было единственной фразой, которую он сказал после освобождения из каменной ловушки.

Она предпочла промолчать. А что говорить? Что ей почти плевать на очередную метаморфозу собственного тела?

В гостиницу они вернулись за несколько часов до полуночи: голодные, изможденные и молчаливые. Ти’аль, сославшись на то, что ему просто необходимо проветрить голову, ушел. Кенна, не раздеваясь, залезла в постель и почти мгновенно уснула. Даже во сне у нее урчал живот, и Марори порывалась разбудить сестру, но та пробормотала что-то нечленораздельное – и сунула голову под подушку.

Марори наскребла сил, чтобы принять душ и переодеться. Мысли то и дело вертелись около тамакаты, залитого кровью лица Крээли, мертвого Таноса с уродливыми тлеющими огрызками крыльев. Мешанина получалась даже не страшная, скорее, безумная.

Когда очередная попытка сосредоточиться с треком провалилась, телефон «моргнул» входящим сообщением.

«Приходи ко мне, нильфешни», - написал Марроу.

Она собиралась написать в ответ, что уже спит, но вместо этого бросила взгляд на Кенну и потихоньку вышла.

Дверь в комнату, которую заняли парни, была плотно закрыта. Пришлось подтолкнуть ее плечом.

Эрэлим лежал на кровати в одних домашних шортах чуть ниже колен. Загипсованная нога выглядела неестественно большой.

— Иди сюда. – Марроу похлопал по одеялу около себя.

Марори осмотрелась в поисках футболки, или рубашки, или чего угодно, чтобы помочь Марроу одеться. Ради этого он, скорее всего, ее и позвал. Уходя, Ти’аль ничего не говорил о том, когда вернется, а она не набралась смелости совать нос в его душевное спокойствие. Серафим и раньше выглядел отрешенным, как будто всегда и везде часть его сознания находилась в другом измерении. Сегодня же он будто целиком перешагнул в невидимый им мир собственных кошмаров и страданий.

— Я тебя не укушу, но совсем не против, чтобы меня укусила ты, - видя ее замешательство, сказал Марроу. Он всеми силами старался поддержать напускную беззаботность, но удавалось это из рук вон плохо. – Я просто подумал, что нам обоим нужно поговорить.