– Ты уверен, что в пещере больше нет ящеров?

– Да. Иначе они давно навестили бы нас здесь.

– Может, они до сих пор не могут нас найти?

– После той вылазки они бы всю долину на уши поставили. Мало того, что убит один из Пяти, так еще и Каратель украден!

– Один из Пяти? Почему ты решил, что он был одним из Пяти?

– Потому что мы видели тело.

Брейв удивленно вскинул брови.

– То есть?

– Хм… – задумчиво протянул Джефри. – Это очень сложно объяснить, на самом деле. Гораздо легче понять, просто увидев, чем попытаться узнать со слов другого человека… И сложнее всего тому, кто объясняет. Но я попробую. Понимаешь, Клевец, когда человек получает знак Пяти, он становится собственностью своего учителя. Он все еще существо из плоти и крови, но уже – не совсем человек. Скорее вещь, связанная со своим хозяином магической нитью. И в тот момент, когда этот ученик умирает, он попросту обращается в прах.

– Но почему?

– Я не могу этого объяснить. Видимо, потому, что ученики Пяти превращаются из людей в темных магов. И существуют они только благодаря этой магии. Не живые, но и не мертвые. Как-то так. К сожалению, ничего более конкретного я тебе не скажу – я все же не маг.

– Понятно… – задумчиво протянул Брейв.

Они сидели у костра вдвоем, посреди спящего лагеря. К Клевцу не шел сон, Джефри, как всегда, взялся сторожить их стоянку, и теперь они рассуждали о случившемся в пещере.

– Как думаешь, кто мог убить некроманта? – спросил Брейв после недолгого молчания.

– Шнирхе его знает, – пожал плечами охотник. – Как я уже говорил там, в пещере, это дело рук профи. Пробраться туда и убить одного из Пяти – такое не каждому под силу даже среди наемных убийц. А я к тому же уверен, что этот мастер еще и выбрался оттуда целехонек.

– С чего ты взял, что он выбрался?

– Я просто слышал, что орали ящеры. Они думали, что их хозяина убили мы. Значит, убийца так и не попался им в лапы.

Костер весело трещал, плевался искрами. Дерево было мокрым – еле-еле занялось.

– Куда теперь? – спросил Брейв, наблюдая за пляской пламени под легким порывом холодного ветра.

– В логово Спящего, конечно. Нужно заканчивать дело.

– Знать бы еще, где это логово находится.

– Знаешь, не волнуйся. Мы там были, – подмигнул ему Джефри.

Клевец удивленно посмотрел на охотника.

– Скоро ты все поймешь, – туманно ответил на этот взгляд охотник. – Только бы отыскать кораблик какой – и сразу б отправились. Команда у нас есть, так что…

Брейв устало вздохнул и поднялся.

– Я спать, – объявил он. – День сегодня выдался какой-то… нервный.

– Ну, иди, иди, – закивал охотник. – Ты действительно сегодня намаялся.

– Угу, – кивнул Клевец.

«А ведь прав был Джефри, не так прост этот клинок!» – подумал он напоследок и провалился в сон.

Снился ему Ваго.

Джамал сидел на полу возле самой двери и смотрел наружу в щель между досками.

Свора занимала город. Некоторые из старожилов сопротивлялись, но большинство вставало под стяги врага и вместе с ним отправлялось на поиски «неверных».

Охотник не собирался сдаваться.

Справа от него лежал арбалет и два десятка болтов – если кто-то попытается сунуться внутрь, он будет отстреливаться. Слева лежал кортеланс – если «псы» все же прорвутся в дом, он будет биться.

До последней капли крови.

Джамал еще не утратил чести и совести. Для него мало значил анреон в сравнении с двумя этими вещами, которые не купишь за все золото Ваго и даже за освобождение из Фагоса.

Он сделал выбор тогда, пять лет назад. Он шел не за сильными, а за правыми – пусть даже только по его мнению.

Его друзья – Торас, Шелдон… охотники Плава… и он сам, Джамал. Это их город. И надо его защищать.

Плав для него – это последний приют, место, которое он может действительно назвать своим домом. Защищать дом – святая обязанность каждого мужчины.

Джамал этого не забыл. Возможно, единственный оставшийся из тех, кто не забыл.

Переметнуться на сторону неправого, но сильного всегда проще. Однако гораздо важней этого не сделать; гораздо важней стоять до конца за тех, кто помог тебе обустроить жизнь в новом мире.

Джамал не разучился быть благодарным в мире подонков. Впрочем, все ли они были подонками?

Сам он попал в Фагос из-за пресловутого мешочка с жейской травой. Трава эта считалась в королевстве наркотиком, а за хранение наркотиков провинившегося наказывали плахой – на главной площади, чтобы все видели. Чтобы неповадно было.

Впрочем, ему повезло. Он был сыном богатого купца из Макоста и как раз в тот злополучный день ехал свататься к дочке барона Стюартского, которая вместе с отцом находилась тогда в Роузене. Отцы предложили тюремщикам и стражникам огромные взятки, и приговор смягчили – плаху заменили вечной ссылкой.