– А вот ты сфоткай ее сегодня и вышли мне, тогда я тебе скажу, что за ангелочек твоя девушка.

Фото пришло вечером. Эта же девушка, но немного старше. Симпатичная, честно должна признать. А крылья ее теперь были сплошь укрыты изображением двух обручальных колец. Ой, кто-то хочет замуж! И сердечки есть вверху левого крыла. А в одном, самом большом сердечке – футбольный мяч. Именно футбольные мячи на крыльях у Сереги, он увлекается футболом с детства.

– Женись! И немедленно! – Даю установку другу и через месяц получаю приглашение на свадьбу.

Схожу, конечно же, буду ловить букет невесты, мне не впервой, да и в приметы я не верю. Я сама всегда выбираю встречаться ли мне с мужчиной, влюбляться и пропасть, или просто иметь с ним здоровый секс. Выходить ли замуж тоже решаю я, а не букет другой невесты, которым швырнули мне в морду.

Теперь, когда Катя уже родила замечательного мальчишку Гошу, я уже вдоволь налюбовалась ее крыльями. Почему-то во время ее беременности я старательно закрывала крыльезрение и даже не пыталась подглядывать, хотя мне было очень интересно. Мне казалось, что в таком состоянии она очень уязвимая и мне не надо на нее лезть своими глазами. Хотя вот беременную Киру я спокойно смотрела. Наверное, потому что вынуждена была. Катю я старательно берегла от себя. У Гоши крылья маленькие и белые, как чистый лист. Это и понятно, человек только родился и познает мир. А вот у его мамы на спине целый бразильский карнавал. Это огромезная конструкция из золотистой проволоки, на которую нанизано множество всего – бисер, бусы, стразы, подвески, ленточки, кристаллы, звездочки, бабочки и прочая милота.

На левом крыле имеются три сердечка разного размера из красного бархата, вышитые бисером, и одно побольше из драгоценного камня. Крылья у нее настолько большие, что волокутся за ней по полу еще около метра. Я все время теперь боюсь на них наступить. Другим-то ничего, они навредить не могут, Катя даже не замечает, как размахивая своими крыльями проходит сквозь мебель и стены, как на ее крыле стоят сразу два ее сына и черный кот. А вот я, ведьма, теперь во всю с крыльями взаимодействую, могу их трогать, расправлять, сминать, поднимать или опускать, порвать или склеить заново, заворачивать, да хоть узлом связать на спине. Кстати, кот, мне кажется, тоже что-то видит. А иначе почему он следит за тем, как Катя крыльями машет?

Значит, мой Дар развивается, и я становлюсь сильнее. Как говорит Мая, я должна обязательно пользоваться своим Даром, потому что иначе меня разорвет, как хомяка.

– Дар должен работать, энергия должна циркулировать. Ты ее отдаешь, она к тебе возвращается. Больше, чем ты отдала. Всегда так, возвращается больше, чем ты отдаешь, значит, в следующий раз ты должна отдать еще больше. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. – Я пришла в гости к Мае и Захару.

Сейчас, пока у них ремонт, и они перестраивают дом под кафе и пекарню, они живут в квартире Маи. Вот сразу видно, что тут поселился мужчина. Нет, не по раскиданным носкам и трусам по всей квартире, или бритве и мужском шампуне в ванной, а по законченным висякам, которые были здесь, когда мы праздновали новоселье. В шкафу в коридоре намертво прикручена штанга с вешалками, все дверцы в мебели на кухне отрываются и закрываются без душераздирающего скрипа, книжные полки висят на стенах, как и положено.

– Видно мужскую хозяйскую руку! – Хвалю я Захара, который готовит нам кофе, пока мы болтаем на балконе. Вид из балкона обалденный – город, на который падает снег. Как новогодняя открытка.

– И хромую мужскую ногу тоже видно? – Спрашивает Захар.

После аварии он хорошо восстанавливается. Теперь, занятый ремонтом и поиском новых рецептов, он меньше внимания уделяет своему состоянию, больше двигается и полностью переключился на новую задачу, но хромота еще осталась, и он ходит с палочкой. Это ничуть его не портит, я бы сказала, даже наоборот – добавляет сексуальности, но Мае я об этом не скажу, прибьет. Глаза у него блестят, портрет Маи на левом крыле тоже блестит, сердечки на фоне переливаются. Крылья сильные и наполненные, плотные. Рецепты мне все-равно не показывает, постоянно перелистывает страницы. Зараза.

У Маи сегодня крылья бледнее, чем обычно, просто у нее было много работы с особенными покупателями, заряжала свои пирожки и тортики, почти вся выдохлась.

– Кстати, об энергии. Твои крылья почти прозрачные. Подзарядить тебя?

– Так, не трать свой Дар на меня. И я сама заряжусь. Ночью. И, возможно, даже утром. – Мая смеется. – И что тебе не понятно про Дар?

– Почему он у меня такой странный? Почему больше я о таком нигде не слышала? Зачем он мне?

– О чем шепчетесь, девочки? – Захар уже все приготовил, чтобы нас угощать – кофе, вино, закуски, десерт. От помощи он категорически отказался.

– Так о своем, любимый, о … – ведьмачьем? думаю я, и немного напрягаюсь, раскрываться перед Захаром я еще не намерена, но Мая говорит: – о девчачьем. Знаешь, это – бусики, трусики, секс?

– Так, девочки! – Захар предупреждающе поднимает одну руку, второй опирается на трость. – Я, конечно, могу вам составить в этом компанию, но давайте вы продолжите через несколько минут, когда я вас покину? Мне как-то неловко ваши бусики – трусики слушать. – Хорошо, хоть тростью по лбу не дал. Мне, по крайней мере.

Он посидел немного с нами, ухаживал, подливал вино, а потом незаметно переместился в комнату и прилег.

– Устал, – шепотом говорит Мая. – Весь день на ногах для него тяжело еще.

– Как Алиса? – Спрашиваю я пододвигаю поближе к себе тарелку с пирожными. Эклеры! Мое любимое, ммм.

– Недавно разговаривали, у нее все хорошо. Кажется, она там счастлива. Мы думаем весной встретится с ней, Захар ведет переговоры с ее мамой, как это можно сделать.

– А вы не передумали сдать эту мамашу полиции?