Поэт вздохнул.

— Я не могу создать шедевр «Как человек стал великаном», поскольку его уже написали, уведя идею у меня из-под носа![3] Однако то, что предлагает Гений, еще круче. Все мое естество требует, чтобы мы сделали это. Во имя поэзии, которая есть, и во имя поэзии, которая будет.

— Всю жизнь я ел себя поедом, что не обладаю даром слова. Теперь знаю, почему, — проговорил Жан. — Но ясное дело! Я тоже за!

Гений вспомнил инструкции, которые дал ему Делит. Они установят оба компьютера, которые Байси гениально выманил у ничего не подозревающих политиков, и подключат их к школьной сети. И Гений на один из компьютеров где-нибудь в середине этой сети, ведь все, когда это начнется, будут рыскать по компьютерам редколлегии, пошлет со своего домашнего компьютера сообщение, адресованное зарвавшемуся господину президенту. До утра он его напишет, чтобы текст сообщения утвердила редколлегия. И когда будет готов первый номер, он спокойненько впихнет его в раздел внешней политики, — закончил он пояснения.

— Ну да, ладно, — проговорил Поэт.

— Тогда я тоже кое-что добавлю, — начал Пипи. — Мой сосед по блоку — журналист, пишущий об экономике. Я часто бывал у него и разговаривал с ним. Думаю, что нам не должно быть все равно, что готовят нам старшие, когда мы вступаем в жизнь. Сейчас он дал мне список предприятий, где рабочих выбросили на улицу или собираются сделать это, хотя они проработали там всю жизнь. Но это еще не все. Он мне рассказал также, кто теперь все это приберет к рукам. С Божьего благословения. То есть, с ведома государства. В его газете этого не напечатают. Их журналистские расследования ограничиваются выяснением, действительно ли у Францки сиськи больше, чем у Шпелы.

— У нашей? — вздрогнул Жан.

— Разве у нашей Шпелы они есть? Я заметил только очень острый язык, — удивился Поэт.

— А ведь кто-то совсем недавно уже сказал: смотрят, но не видят, — задумчиво произнес Жан.

— Это сказал я, — вмешался Гений. — Однако, Жан, если можешь, оставь пока что женщин в покое. Я за то, чтобы и Пипи как следует поддал им жару. Да, Пипи, давай. Да, парни, давайте сделаем это! Вот это будет ньюспейпер что надо.

— Газета, — поправил его Поэт.

— Теперь это должны принять на заседании редколлегии, — задумчиво сказал Пипи. — Все должны быть за. Ведь всем достанется, если станет жарко. А больше всех Бибе. Если, конечно, мы исключим учителей.

— Бибу я беру на себя, — рассмеялся Гений.

Тут Пипи совсем распалился.

— Ну уж, если мы так мило беседуем, то объясни мне еще кое-что. А тебе, Гений, кажется нормальным, что ты ухлестываешь за Бибой, хотя мы все знаем, что она ходит с Бобом?

Гений сразу стал серьезным.

— Спасибо, Пипи, за то, что спросил. Посмотрите на меня, пожалуйста. Если исключить, что по уму и привлекательности я, вероятно, выше среднего уровня, я произвожу нормальное впечатление? У меня есть голова, тело и другие органы? Почему же во всем мире именно я не могу приударить за девушкой, которая мне нравится? Кто может мне это запретить? Я буду ухлестывать, когда хочу и за кем хочу. А тем более, она ни разу не сказала о том, что ей это неприятно.

Гений быстро снял очки и начал их с остервенением протирать. От волнения у него слегка дрожали руки.

Пипи вздрогнул, ведь эта нотация была адресована ему. Он несколько раз громко сглотнул.

— Черт, — воскликнул он, — черт, ты прав. Это просто, как дважды два. Я согласен. Никогда больше ничего не скажу на эту тему. Кроме, конечно, — добавил он, схватил лежащий рядом провод и обеими руками растянул его до предела, так что тот зазвенел, — разве что только, если ты когда-нибудь захочешь приударить за моей девчонкой!

В эту минуту дверь открылась и вошла наставница Корузникова.

— Ого, — произнесла она и вздрогнула. В обеих руках у нее были пакеты с какими-то бумагами. — Я очень опоздала? Не помешаю?

Жан явно занервничал.

— Никоим образом, — отозвался Поэт. — Мы как раз говорили о самых прекрасных вещах.

— Ой-ой-ой, — смущенно улыбнулась Корузникова, — тогда мне действительно жаль, что я все пропустила. При случае расскажете.

Затем она обернулась к Жану.

— Вы уже закончили? Поможешь мне отнести это домой?

Жан многозначительно посмотрел на ребят. Их языки из последних сил удерживались за плотно сжатыми зубами.

— Конечно! — ответил Жан, быстро пригладил свои волосы и схватил оба пакета.

— Попытайтесь утрясти это без меня, мужики, — сказал он напоследок, громко рассмеялся и скрылся за дверью.

27

Во время обеда в школьной столовой Пика увидела Боба и сразу же направилась к нему. Не говоря ни слова, она поставила на стол свой поднос с едой и, усевшись напротив, спросила:

— Здесь свободно?

Рот у Боба был набит едой, и он ничего не ответил.

— Супер, — воскликнула Пика, — спасибо. Кроме того я все равно хотела поговорить с тобой.

Она сняла с подноса тарелки и приборы, расставила все на столе И сначала вытерла губы салфеткой. Пика хорошо закончила второй курс и была уверена, что и на третьем у нее не будет проблем. В большой тайне от всех она занималась легкой атлетикой, потому что не выносила, чтобы ей капали на мозги всякий раз, когда она не одерживала победу. Она жила вдвоем с мамой, и поэтому обязана была подробно отчитываться, где, когда, с кем она бывает и все такое прочее, что интересует всех мам, которые слитком благоразумны и забывают, что они тоже ходили в школу. Дочери это помогало оттачивать воображение, ведь она могла перечислить такие причины и обязательства, которые нормальный человек с ходу бы не придумал. При этом Пика отличалась умением читать нотации своим одноклассникам и одноклассницам. Что касается газеты, тут она пока берегла свои силы на тот случай, когда это действительно понадобится.