Теперь представь, в течение суток каждый из нас дышит, пьет различные жидкости, употребляет твердую пищу. И во всем этом разнообразии присутствуют одни и те же пять стихий. При этом каждая стихия имеет свой диапазон эманаций, т. е. вибраций. Например, не только вода, но и спиртное, например, вино, относятся к стихии вода. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что в спиртном немалая толика стихии огонь. Но он идет в довесок к стихии вода. То есть всё, что мы пьем, относится к диапазону стихии вода. Хотя может быть расположено в разных его частях. Тоже относится и к твердой пище. Вся твердая пища укладывается в определенный диапазон.

— Подожди, я слышал, что в далекой стране Тхинди живут люди, которые едят исключительно растительную пищу. Как же можно их сравнивать с теми, кто налегает, в основном, на мясо?

— Не только можно, но и нужно. Здесь действует тот же принцип, что с водой и вином. Хоть мясоеды и вегетарианцы едят разную пищу, но она укладывается в пределах одного диапазона, называемого твердая пища.

— Ладно, согласен. Но причем здесь стихии?

Ванн Ян повернулся к Вангре.

— Ты показывала ему ауру?

И когда Вангра кивнула утвердительно, продолжил.

— Как ты думаешь, что делают наши органы с тем знанием, которое они получают от органов чувств?

— Вот это вопрос. Откуда же я знаю?

— А я тебе скажу. Но прежде задам еще один вопрос: Во что превращается пища в организме?

— Тоже не знаю.

— Ты не торопись с суждениями. Ну, да ладно. Пища, что газообразная, что жидкая, что твердая превращается в организме в стихии. Или, точнее, она трансформируется в стихии. И вот когда это произошло, органы, которые принадлежат той или иной стихии, могут эту пищу воспринять. И применить для собственных нужд. Например, на создание новых клеток, потому как клетки организма имеют малый срок жизни — максимум семь лет. И это только клетки костей. Остальные клетки живут гораздо меньше.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я же тебе сказал — наследие предков. — Но вернусь к вопросу о знании, получаемом с помощью органов чувств. Те органы, о которых речь шла ранее, в паре с сопутствующими органами, являются для знаний, приходящих от органов чувств своеобразным фильтром, который пропускает узкую полосу приходящей информации. И не дает проникнуть в этот канал чужому знанию. Вот только дальше пропущенное сквозь фильтр знание пока используется нерационально.

В этом месте Ванн Ян посмотрел на Вангру.

— Ты ему говорила о команде Творца?

И когда та кивнула утвердительно, продолжил.

— Творец приказал всем живым существам накапливать знание. Но вот что делать с этим знанием Творец не уточнил. А посему решение этого вопроса целиком относится к компетенции человека.

— Что это значит?

— Ну, вот смотри. Сейчас накапливаемое за жизнь знание фактически складируется в мышцах или костях, и даже в органах и сосудах. Что рано или поздно начинает отражаться на здоровье. Так почему бы это знание использовать не на отложение в жировых клетках, сосудах или костях, а по прямому назначению — съедать, когда припрет нужда. Мало того, что в этом случае человеку совершенно не нужна будет внешняя пища, так как будет хватать внутренней. Так еще и не будет тратиться энергия на разделение внешней пищи на стихии. Ведь знание от органов чувств уже разделено по стихиям. И та же печень днем может копить знание, пришедшее через глаза, а ночью, когда человек отдыхает, она может спокойно поедать накопленное. И уже не нужны будут ни вода, ни еда, ни воздух, поступающие извне. Все будет в самом человеке. Как тебе перспектива?

— Заманчиво. Но слишком сложно. Нужно переварить, осознать и понять что к чему.

— Ну, давай, переваривай. Сестра, а ты не угостишь меня своим знаменитым отваром?

— Ой, да конечно, брат.

Вангра подхватилась, сбегала в шалаш, вернулась с большой кружкой отвара и поставила ее на стол перед Ванн Яном.

Увидев это, Уго с подколкой спросил:

— А почему же ты не придерживаешься своих же рекомендаций? Вот и отвар пьешь. А ведь в нем и вода, и воздух есть. Да и земли с огнем примешано.

— Ты слыхал пословицу: В чужой храм со своим уставом не ходят? Я сейчас в гостях у моей сестры Вангры. Здесь свои правила. Зачем же я буду их нарушать? И, честно говоря, давно мечтал попить ее отвара. Он очень полезный… и целебный.

— Да уж, насчет целебности ты прав, я на себе испытал.

— Вот даже как? Ну-ка, расскажи.

Пришлось Уго рассказать о своих приключениях. Вангра иногда вставляла свое слово, поправляя или расширяя рассказ Уго. Потом, предварительно накрыв их пологом невидимости, достала и берестяные грамоты. Ванн Ян читал их очень внимательно, и, вероятно, не один раз, поскольку долго не отрывался от чтения. Лицо его стало задумчивым.

— Вон оно как, — наконец промолвил он. — Шакалы пытаются поделить шкуру неубитого медведя.

Уго попытался отвлечь мага воды от грустного.

— Ванн Ян все-таки мне интересно, как мы будем много дней идти по пустыне? Это ж, сколько воды нужно взять?

Ванн Ян, еще, будучи в задумчивости, сказал:

— Будем использовать воду как принцип.

Потом встрепенулся:

— Брат, если уж хочешь назвать меня по имени, то зови или Ванн, или Ян. Не люблю я этих церемониальных имен. Лады?