Я передал им букеты из роз, надеясь, что они приведут меня к Клэр, но они просто сказали «О-о-о-о» и продолжили смотреть на меня.

— Я думаю, что, пожалуй, он сексуальный. Мама проделала отличную работу. — Эшли кивнула. — Мне нравится его галстук.

— Мне нравится его обувь. — Кэролайн закусила губу. — Ты думаешь, он одевается так каждый день или хочет произвести на нее впечатление?

— Наверное, просто произвести впечатление. Он не может позволить себе одеваться так каждый день... Бьюсь об заклад, он купил эти цветы в дисконте дальше по улице.

— Или, может быть, он работает в дисконте.

— Да... Он, наверное, продавец — хотя горячий продавец.

Неужели они не понимают, что я слышу их?

— Так как же его зовут?

— Джонатан, леди. — Я улыбнулся. — Где ваша мама?

— В столовой, — они произнесли одновременно.

Хорошо...

Я понял, что они не собирались указать мне, в каком направлении идти, так что я обошел их. Затем увидел, как Клэр накрывает на стол, и протянул ей последний букет.

— Спасибо. — Она улыбнулась. — Не думаю, что сотни цветов, которые я получаю в свой кабинет каждое утро, достаточно.

— Я, несомненно, увеличу количество. Тебе нужна помощь с ужином?

— Нет, спасибо. Все уже готово. — Она поставила стопку салфеток. — Эшли! Кэролайн! Ужин готов!

Следующие несколько минут были похожи на сцену из комедии пятидесятых по телевизору: Эшли и Кэролайн вбежали в комнату и заняли свои места за столом. Они передавали по кругу тарелки и миски, смеясь вообще ни над чем. Затем Клэр поставила огромную миску пасты, и девочки по очереди накладывали огромные порции.

Они взволнованно говорили об их дне в школе — о второй успешной продаже выпечки с командой чирлидинга, о том, что обе получили наивысшую отметку по физике, и о каком-то «жалком» неудачнике, который любил Эшли, но не мог сказать ей, только Кэролайн.

Я видел такое поведение только в кино или по телевизору. Я не знал, что это происходило на самом деле в реальной жизни.

— Итак, Джонатан — подождите, мы можем называть вас просто Джонатаном? — Кэролайн передала мне корзинку с хлебными палочками.

— Конечно.

— Отлично! Итак, каково это быть продавцом цветов? Вы получаете хорошие чаевые? Вы сами подрезаете стебли?

Я засмеялся.

— Я не продавец цветов. — Мне стало интересно, почему Клэр не сказал им об этом. — Я — генеральный директор «Стэтхем Индастриз».

— Что! — Она задохнулась. — Вы — генеральный директор компании мамы? — Она достала телефон и прокрутила экран. Затем приподняла бровь и ударила Эшли по плечу. — Эшли, у него есть своя собственная страница в Википедии... Подождите, почему здесь нет фотографии?

— Может быть, у него низкая самооценка... — Эшли пожала плечами.

ЧТО?

— Нет, я просто предпочитаю не получать большую огласку.

— Странно... — Эшли постучала по экрану телефона и посмотрела на меня. — Так... вы — миллиардер? Вы до неприличия богаты?

Я улыбнулся.

— Можно сказать и так.

— Ты не сказала нам, что он был богат, мама! Ты должна была сказать это в первую очередь! В этом случае... Мы с Кэролайн пытаемся заставить нашу маму принять определенное решение и нуждаемся в вашем богатом опыте.

О, боже...

— О чем речь? — Я заметил, что Клэр впивалась в нее взглядом через стол.

— Мы считаем, что каждая из нас заслуживает того, чтобы иметь свой собственный автомобиль. Мы справляемся в школе, работаем неполный рабочий день в аэропорту и редко ввязываемся в какие-нибудь неприятности. Если бы у вас был брат-близнец, хотели бы вы делиться всем? Мы получили наши собственные комнаты лишь несколько лет назад и думаем, что пришло время для автомобилей. Что вы думаете?

Я не был точно уверен, как справиться с этим. У меня не было никакого опыта работы с подростковыми страхами.

— Хм... — Я прочистил горло. — Кто-нибудь из вас пытается купить свой собственный автомобиль?

— Он что, серьезно?

— Он на самом деле только что сказал это?

— Спроси его снова. Может быть, мы услышали что-то неправильно...

— Нет, все мы правильно услышали. — Эшли закатила глаза. — Если вы извините нас — мама, Джонатан... У нас есть некоторая работа, которую надо закончить...