Шрифт:
– Ты ни о чём не хочешь мне рассказать?
– Да сам ничего не понимаю, – пробасила я шепотом.
Но ситуация почти сразу прояснилась - за одним из соседних столиков началась какая-то движуха,и после того как Эуран послал в ту сторону вопросительный взгляд, на наш cтол телепортировалась записка.
На белой полупрозрачной бумаге было написано следующее: “Директор решил вплотную заняться делами школы”.
– М-да, – прокомментировал парень с фиолетовыми волосами.
– Жесть, - сокрушенно выдохнул “братишка”.
А рыжий, которому досталась Дилайра, добавил:
Анна Гаврилова
И добавил он следующее "Вот ты заразка!".
Ну и ладно, поиграем)))
прода от 22. 08
– Если диpектор займется школой, полoвина из наших вылетит.
– Это почему? – заинтересовалась я. – Из-за поведения?
– Из-за успеваемости, - просветил Эуран.
Я хотела бы уточнить, что именно он имеет под успеваемостью (просто мало ли, чего у этих нелюдей понимается под данным термином), но в этот момент в ресторанное отделение школьной столовой вошла девушка в ошейнике, робко прошла к нашему столику, поклонилась и шепнула на ушко:
– Вы нам срочно нужны. Очень срочно. Сейчас.
Без всяческих возражений попыталась подняться и былa остановлена ленивой фразой Эурана:
– Дерзкие у тебя рабыни, братец. Ни тебе поклона, ни взгляда в пол.
Взглянув на него, хотела возмутиться, но мельком оглядевшись, поняла что недоэльф всего-лишь сказал то, о чем тут все думают, пoтому как нелюди есть перестали и все сейчас смотрели на меня. Сглотнув, подумала, что делать и...
– Впредь, не распускай любовниц, - достаточно громо сказал Эуран. – Период влюбленности длится от двух недель до двух месяцев, а после тебя ее дерзость утомит, учти.
Окружающие покивали, соглашаясь,и как-то заметно успокаиваясь, и мне пришлось ответить:
– Спасибо за совет, братец.
Стоящая рядом со мной девушка заметно побледнела, и на выход за мной поплелась втянув голову в плечи и не отрывая взгляд от пола.
Зато едва вышли в пустой коридор, прошипела:
– Поубивала бы их всех!
– Все так плохо?
– осторожно поинтересовалась я.
Она кивнула, с трудом сдерживая слезы.
А затем посмотрела на меня и произнесла:
– У нас закончились крестики.
– Какие крестики? – не поняла я.
– Которые отец Ириней вчера вашим всем отдал.
Ну и я поняла откуда у сегодняшней диверсии в столовой ноги растут. Ну молодец монах, сразу понял суть проблемы и помог чем смог.
– И много не хватает? – спросила я.
– Шесть, - ответила девушка, которая была точно е из моих. – Идемте.
И она юркнула в стену. Я подумала и пошла за ей, как оказалось стена была для видимости, и мы по факту вообще прошли через кирпичную кладку. Потом был спуск вниз, вниз,и вниз и мы вышли в каком-то подвале, внушительном и освещенным установленными по стенам факелами. И здесь было много, действительно много девчонок в памятной ученической двойке, ошейниках и с яростью в глазах. О как они все были злы, неимоверно просто.
И о чем-то шумно спорили ровно до моего появления.
А стоило появиться мне - замолчали, настороженно глядя.
Еще бы не настороженно - я выглядела так же, как и их исконные врaги.
– А он точно на нашей стороне? – раздалось из толпы.
– Она, – громко сказала Лида, моя так называемая рабыня. И добавила: - Судя по тому, что я поняла, она под личинoй. Кто конкретно "она" не знаю, но учитывая, что свободно чувствовала себя в храме, она человек.
И все снова на меня посмотрели. Чисто из вредности не стала снимать брошку и спросила:
– Кому нужны крестики?
Девчонки расступились, открывая моему взгляду шестерых связанных по рукам и ногам рабынь. И
– И да - это не мы их связали, – сообщила подошедшая Лида.
– Это их так... наказали.
Наказали, значит...
И тут я поняла, что эти недолюди одним испорченным завтраком не отделаются. Точно не отделаются...
– Кто их так?
– ровным голосом спросила, вспоминая где там я тех гиен видела, которые с червяками в комплекте шли.