Как, черт возьми, как ты умудрился так привязать меня к себе за какие-то пять встреч?!! Так, что я готов забыться и забыть свои обязанности, свои долги, все, чем я жил столько лет…

Я мог бы стереть ему память и дома, но я оттягиваю и оттягиваю неизбежное. Смеюсь над собой. Презираю себя, тешащего свое ненасытное эго иллюзией, что есть еще возможность что-то переиграть.

После того, как мы последний раз вместе пьем кофе, я веду его в наш парк. Мы молча бредем по аллее, небо затянуто тучами и половина фонарей не горит. У меня в голове вертится ассоциация с последней прогулкой осужденных перед поцелуем дементора.

Ты какой-то мрачный сегодня, - наконец, решается заговорить Ромулу, когда мы подходим к статуе, у которой сидели несколько дней назад. – Что-то случилось?

Нет, ничего, - отвечаю я. Но он вдруг быстро заходит вперед и становится напротив, тревожно заглядывая мне в лицо.

Я мотаю головой и делаю шаг к нему. Беру за локти и смотрю в эти темные блестящие и сейчас какие-то неправдоподобно огромные глаза, и говорю самому себе, что должен, должен стереть ему память. Не обязательно пользоваться заклинаниями, которые я узнал от Слагхорна, даже для сильного волшебника хватило бы моего простого Обливиэйта.

Я должен, должен…

Но вместо этого я вдруг делаю что-то совершенно другое. Наклоняюсь к Ромулу и целую его. В губы. Мой язык проникает в полуоткрытый рот, пробуя его собственный вкус, смешанный со вкусом только что выпитого кофе. Должно быть, от неожиданности он на секунду отвечает мне, его тело вздрагивает в моих руках. А потом – потом все происходит, как и должно. Ромулу отталкивает меня. В его лице – обида, гнев и такое неверие, что и я чувствую себя потрясенным. Если я вообще способен что-либо испытывать теперь.

Ты.. Ты… - в его голосе – ни возмущения, ни ярости, он заполнен болью. Его шатает, как пьяного, и я вовремя подставляю руки, чтобы он не упал. Он выпутывается из них, с выражением полного отчаяния на лице кивает головой, поворачивается и уходит по аллее.

Я медленно, с трудом переставляя ноги, добредаю до лавки, падаю на нее и смеюсь. Вот и все. Не надо никакого Обливиэйта. Предательство – лучший Обливиэйт.

Песня Шарля Азнавура

Une vie d'amour

Вечная любовь,

Que l'on s''etait jur'ee

В которой мы поклялись

Et que le temps a d'esarticul'ee

И которую время разрушило

Jour apr`es jour

День за днем

Blesse mes pens'ees

Ранит мои мысли

Tant des mots d'amour

Столько слов любви

En nos coeurs 'etouff'es

В сердцах, задыхающихся

Dans un sanglot

От рыданий

l'espace d'un baiser

В момент поцелуя,

Sont rest'es sourds

Остались невысказанными.

`a tout, mais n'ont rien chang'e

И ничего не изменилось.

Car un au revoir

Но поскольку «До свидания»

Ne peut ^etre un adieu

Не может быть «Прощай»

Et fou d'espoir

Обезумевший от надежды

Je m'en remets `a Dieu

Я обращаюсь к Богу

Pour te revoir

Чтобы еще увидеть тебя

Et te parler encore

Еще поговорить с тобой

Et te jurer encore

И поклясться снова.

Une vie d'amour

Вечная жизнь любви

Remplie de rires clairs

Наполненная чистым смехом

Un seul chemin

Единственная дорога

D'echirant nos enfers

Ведущая сквозь ад

Allant plus loin

Ведущая дальше

Que la nuit

Чем самая темная ночь

La nuit des nuits

Une vie d'amour

Вечная любовь,

Que l'on s''etait jur'ee

В которой мы поклялись,

Et que le temps a d'esarticul'ee

И которую время разрушило

Jour apr`es jour

День за днем,

Blesse mes pens'ees

Ранит мои мысли.

Tant des mots d'amour

Столько слов любви,

Que nos coeurs ont cri'es

Что выкрикнули наши сердца,

De mots trembl'es,

Слов, что дрожат,

de larmes soulign'ees

Подчеркнутые слезами,

Dernier recours

Последний шанс

De joies d'esaharmonis'ees

Обрести гармонию.

Des aubes en fleurs

Цветные рассветы

Aux cr'epuscules gris

В серых сумерках

Tout va, tout meurt