Последний взгляд на море, и поток аппарации переносит меня к цели сегодняшнего путешествия – одиноко стоящему коттеджу под Лидсом. Ветра здесь нет, зато дождь льет как из ведра. Колеи на дороге, идущей вдоль серого каменного забора, сквозь который проглядывают голые ветки живой изгороди, полны воды. Когда-то мы ходили здесь с Альбусом. Если завернуть за угол, то можно увидеть лес, где…

Впрочем, неважно. Выпиваю оборотное, трансфигурирую мантию в плащ и дохожу вдоль забора до калитки. Еще минут пятнадцать трачу на то, чтобы распознать ниточки охранных чар. Прекрасно! – я до сих пор в списке желанных гостей. Извилистую тропку, ведущую к крыльцу, давно не чистили, да и кусты тут и там острижены явно неровно.

Двойную полосу сигнальных чар я выявляю легко – когда-то этот вид специально для членов ордена разработали Лонгботтомы. Выявляю, но решаю не снимать: во-первых, придется потратить силы, а во-вторых, Дожа легче взять на крыльце.

Разумеется, чары срабатывают, и я оказываюсь на нижней ступеньке как раз в тот момент, когда он выскакивает наружу, босой и заспанный, в мантии, надетой прямо поверх ночной сорочки с желтыми уточками. Увидев незнакомца, Элфиас тут же пытается заскочить назад, но мое невербальное Империо оказывается быстрее. Он застывает, ожидая приказаний. А еще безуспешно пытается сфокусировать взгляд на моем лице. Криво наложил, но будем надеяться, что хватит.

В доме есть кто-нибудь, кроме тебя?

Нет.

Спустя полминуты мы оказываемся в уютной маленькой гостиной. Обстановка здесь все та же, что и во время моего краткого визита с Альбусом на чай полгода назад – чехлы и голубые цветочки. В глубине дома гулко ухают часы.

На все про все у нас уходит не больше часа. Люди типа Дожа легко поддаются Империусу, и через несколько минут он уже охотно выбалтывает все, что знает о прошлом Альбуса. Печально только, что знает он о нем совсем немного. И практически все рассказывал мне раньше. Однако кое-что новое все-таки есть.

Ближе меня его знает только Аберфорт. Но он всегда Альбуса терпеть не мог. Вел себя ужасно, то и дело перечил Альбусу, пытался командовать им, – говорит Элфиас, поджимая губы. – Как будто не видел, что Альбусу и так тяжело сидеть с больной сестрой. Особенно когда я наслаждался кругосветным путешествием, о котором мы так мечтали, и мог отправиться, куда угодно. А в день похорон Арианы этот… Аберфорт устроил драку прямо над гробом. Обвинил Альбуса в ее смерти и сломал ему нос. Альбус, добрая душа, видел, что Аберфорт в невменяемом состоянии и, конечно, не стал ему отвечать. А стоило бы. У Альбуса еще есть близкий друг – учитель зельеварения Северус Снейп. Они даже как-то гостили у меня вдвоем.

Историю про Северуса Снейпа мы опускаем.

Любовники Альбуса, – говорю я быстро. – Кого из них ты знаешь?

Маленькие глазки Дожа делаются в четыре раза шире натурального размера:

Да что вы такое говорите! Альбус, он никогда!.. Как вы могли такое подумать?!

Что ты знаешь о его романах?

Дож явно озадачен:

Ничего. Альбус никогда не делился такими вещами. Он всегда был воплощением благопристойности.

Мерлин, ты еще «святости» скажи!

Нет-нет, он даже в школе себе ничего не позволял. Была одна девушка в Годриковой впадине, которой Альбус нравился. Эмма Смик. Она закончила школу за два года до него. Она явно была на него обижена, знаете, не хотела даже его имени произносить, но Альбус поклялся мне, что между ними ничего не было.

Что с ней потом случилось? Где она живет сейчас?

Она умерла через несколько лет. Во время эпидемии красной лихорадки.

Промах.

Кто еще может знать о его романах?

На этот раз он думает куда дольше:

– Батильда Бэгшот, автор «Истории магии». После смерти Кендры она присматривала за Альбусом… Они были соседями в Годриковой впадине.

Что ж, я давно предполагал, что следы нужно искать именно там.

В Годриковой впадине еще кто-нибудь может знать что-то об Альбусе?

Вряд ли. Дамблдоры после переезда в Годрикову впадину общались только с Батильдой.

А до переезда?

После того, как отец Альбуса покалечил магглов, Дамблдоры оборвали все связи.

Несколько секунд я тупо моргаю, пытаясь переварить информацию.

Как это случилось?

Дож вздыхает:

Альбус предпочитал никогда не говорить об этом. Он очень переживал из-за этого, очень. Но всегда говорил, что отец действительно был виноват.

Да уж. Выйдя из дома, я некоторое время иду по дороге в сторону деревни, рискуя то и дело свалиться в мокрую грязь. Следов Мемория Абдиката в голове у Дожа не нашлось, Обливиэйты же, если они и существуют, у меня распознать не получилось.