Северус пристально посмотрел на Ромулу.

Ага. И он, и бабушка, и ее брат, предыдущий герцог Вильярдо. Бабушкин брат вообще был двойным агентом. Правда, после войны он, говорят, вел себя ужасно, и дедушка его убил на дуэли. Говорят, он был влюблен в его жену бабушку Миранду, а герцог ее бил и все такое. Но если бы ты видел бабушку Миранду, - Ромулу хихикнул, - она, кажется, сама бы убила любого, кто бы посмел ее тронуть. Но она классная, реально классная.

Северус прикрыл глаза. От многодневной усталости, от журчащего голоса клонило в сон.

Собственно, из-за этой истории я и решил… тоже… В детстве бабушкиными дневниками зачитывался. Романтика же! А теперь боюсь маме лишний раз на глаза показываться, переписываемся с ней пока что. Когда она злится…

Ромулу замолчал. Было слышно, как под его ботинком шуршит прошлогодняя трава.

А в тебе ведь тоже есть испанская кровь или арабская, - сказал он вдруг уверенно.

С чего ты взял? – резко спросил Северус, распахивая глаза.

По твоему лицу! Мы с тобой похожи, забыл? А Хуан Антонио говорит, что ты вообще как две капли воды похож на герцога, ну на маминого брата. Я его не очень хорошо помню, но Хуан Антонио часто с ним встречается.

Безмерно счастлив, - сухо сообщил Северус.

Да ладно! – сказал Ромулу. – Ну вот на что ты злишься? В этот раз я же ничего такого не сделал! Хуан Антонио только всего и сказал, что ты, по его мнению, интересный человек.

Я был бы тебе благодарен, если бы ты не обсуждал меня со своими братьями, сестрами и остальными родственниками. И испанской или арабской крови, к твоему сведению, во мне нет. Согласно семейному древу, все мои предки на десять поколений назад – англичане.

Ромулу присвистнул:

Десять поколений! Так ты тоже из дворян?!!

Мама, - неохотно сказал Северус.

Ну, по тебе, в общем, видно.

Безмерно польщен.

Ромулу вздохнул и сел рядом.

– Не сердись на меня, - тихонько сказал он, носом утыкаясь Северусу в плечо.

Северус подавил вздох:

– Я не сержусь, Ромулу. Просто не вижу смысла в том, чтобы обсуждать меня.

Ромулу внимательно посмотрел на него и, затаив дыхание, осторожно обхватил двумя руками, словно проверяя, как далеко может зайти. Северус вздрогнул, но отстраняться не стал. Ромулу облегченно выдохнул и положил голову ему на плечо.

Можем обсуждать меня, - фыркнул он. – Я вчера услышал, как про меня спросили: «А где этот ваш уродливый мальчик, ну, испанский архитектор?».

В твоей внешности нет ничего уродливого.

Ты так думаешь?

Да, я так думаю.

Я же говорю, ты – испанец, - засмеялся Ромулу. – Поэтому и не считаешь меня некрасивым. Англичане, с которыми я работаю, да и вообще, с кем встречаюсь, все считают меня уродливым, серьезно!

Ты шутишь? – спросил Северус.

Да нет же! Просто это, как… Слушай, ты знаешь сказку про принцессу Эрну*?

Нет.

Тогда слушай. Рассказчик из меня неважный, но я все же попробую. Была однажды горная страна, отрезанная от всего остального мира, и завоевал ее мудрый правитель Эрн, и назвал страну в честь себя Эрнотеррой. Правитель научил народ земледелию, ремеслам и придумал для него письменность. Народ Эрнотерры жил очень счастливо. Еще бы – ведь самый главный закон страны гласил, что в Эрнотерре никто не должен лгать. Прошла тысяча счастливых лет правления династии потомков короля Эрна, и с его времен сохранились лишь один королевский портрет и надпись на непонятном языке. Портрет очень огорчал жителей, ибо добрый мудрый король Эрн Первый был невероятно уродлив. И вот у нынешнего короля династии Эрна тридцать-там-какого-то родилась девочка принцесса Эрна. И она была до того уродлива, что жители всего королевства попрятали зеркала, чтобы ненароком не огорчить принцессу. Но когда ей исполнилось шестнадцать, она увидела свое отражение в ручье, и поняла, что урод, который на нее смотрит – она сама. Тогда она поняла, почему все юноши страны смотрели на нее с жалостью. От отчаяния Эрна бросилась бежать из замка, куда глаза глядят, в горы. По дороге она услышала крик о помощи, сплела из своего платья веревку и вытащила из ущелья юношу, такого же уродливого, как и она сама. И пока она его выхаживала, то решила, что раз он такой же урод, как и она, то она, наверное, не будет казаться ему некрасивой. Они поженились, а в день свадьбы юноша перевел принцессе ту самую надпись на непонятном языке, оставленную королем Эрном. И знаешь, что там говорилось? – со смехом спросил Ромулу.

Нет. Что?

Ромулу прикрыл глаза, вспоминая:

А вот: «Мужчины моей страны трудолюбивы и умны, женщины – честны и добры. Но - прости им бог - и те и другие невероятно уродливы».

Северус усмехнулся. Объятие Ромулу сделалось еще крепче.

– С тобой так хорошо, - сказал тот. – Ни о чем не хочется думать. Понравилась тебе моя сказка?

Да. Только я бы оспорил утверждение автора, что правда приносит людям счастье.

Я бы тоже его оспорил, - пробормотал Ромулу глухо. Теплое дыхание коснулась уха Северуса. – Кстати, как насчет того, чтобы пойти ко мне домой и посмотреть хороший фильм? У меня отличный видеомагнитофон и много кассет. Когда твой поезд?

Около полуночи. Я не против хорошего фильма. И даже не против пива с орешками, если мы при этом купим нормальной еды.

Вау. Я тебя пробил! – сказал Ромулу, отрываясь от Северуса и прыгая перед ним на одной ноге. Его темные глаза горели от восторга.

В первом часу ночи Северус ложился спать в холодном подземелье и, вспоминая вечер, обещал себе: «В следующий раз непременно сотру».

Снился ему Брюс Уиллис из «Крепкого орешка», который они смотрели вместе с Ромулу. Неправдоподобно огромный, размером с Хагрида, Брюс Уиллис стоял на Астрономической башне, высовывая голову из-под крыши, и держал за шкирку отчаянно барахтавшегося в воздухе таинственного Альбусова незнакомца, встряхивая его, как котенка. Северус был тут же, кружил около башни на метле, пытаясь разглядеть ненавистное лицо. «Ты можешь делать с ним все, что хочешь, Северус», - произнес вдруг из ниоткуда голос Альбуса. Северус кивнул Брюсу Уиллису, и тот сказал: «Окей, так и поступим» и разжал ладонь. И Северус стоял рядом с ним на башне и смотрел, как падает, падает и разбивается о камни темное тело.