Северус, изыйди! Нет, я не хочу думать о тебе, когда я с Сириусом. Почему ты мучаешь мою голову? Нет, я не представляю тебя на его месте, а лишь боюсь однажды назвать его твоим именем. Персонаж моих кошмаров и самых лучших снов, умоляю, отойди на задний план, исчезни, не вмешивайся в эту утопию, превращая ее в руины. Мои губы приникли к губам Сириуса, а рука потянулась гладить волосы. Он не просыпался, лишь немного дернулся от первого прикосновения. Глаза, привыкшие к темноте, изучали его лицо в блеклом свете облачного неба. Коснувшись его губ нежным поцелуем, мне вдруг неистово захотелось отправиться к его шее, свободной от волос. Не в силах отказать желаемому, я поцеловала его шею, отчего по его телу прошла небольшая дрожь. Даже сквозь сон он откликался на мою ласку. Мое тело согревалось, словно это его ласкали и целовали. Рука сама собой оказалась на вороте его рубашки. Верхние три пуговицы были уже расстегнуты, я освободила еще пару и аккуратно провела рукой по его груди, по самой большой рунической татуировке.

Дыхание Сириуса прекратилось, я знала, он проснулся.

— Тебе не спится? — прошептал он, не открывая глаз.

Как я могу спать, когда лихорадочно желаю тебя?…

— Нет, прости, что разбудила, — вместо этого ответила я и убрала руки от его тела..

Я отлегла от него подальше и смотрела в его закрытые глаза. Опять уснул? Почему? Но внезапно Сириус открыл глаза и в них отразился слабый блик ночного неба, он поднялся на одном локте и посмотрел на меня. Моим легким что-то мешало ровно дышать – словно наваждение, это поднималось и раскатывалось по всему телу ноющей приятной… нет, не болью, чем-то, что невозможно описать – нега? Вожделение? Страсть... Рассудок уступил место глупому своенравному телу, кое-как сдерживающему желание вцепиться в Сириуса и дарить ласку, целовать до потери сознания. Сириус взял мою руку и почувствовал дрожь.

— Тебе плохо?

— Не то что бы плохо… — невнятно произнесла я.

Смысл фразы он понял и потянул меня за руку, тесно прижимая к себе.

— Я так скучала…

Он гладил мое лицо ладонью, а после нежно поцеловал в лоб и спустился ниже. Внезапно в бесконтрольном порыве я оказалась на нем, продолжая целовать губы, переходя к шее, к уже голой груди, в то время как мои руки справлялись с последними пуговицами его рубашки. Пальцы жадно скользили по мужскому телу. Почему я так хочу его? Словно бес вселился в мой разум, заставляя делать подобные вещи. Моя рука уже спустилась к застежке на его штанах, а губы жадно впивались в шею, прикусывая, едва ли не причиняя боль. Сириус поднялся в сидячее положение и, обхватив меня за талию, точно так же грубо обнимал меня, вторил моему спятившему от желания телу. Майка полетела на пол. Все больше и больше возбуждаясь, он целовал мою грудь, неистово, грубо; не церемонясь с тем, что мне может быть больно, сжимал в стальных объятиях, цеплял пальцами кожу, заставляя меня дергаться. Эта сцена была дикой, животная страсть завладела мной, нами, беспорядочно путая сознание, воссоздавая тот роковой вечер, изменивший всё моё существо, сломивший рассудок, спутавший все карты, уничтоживший идиллию… Но только сейчас это был не Северус…

Эта мысль заставила меня на мгновение отпрянуть от мужчины, который грубо брал меня, доводил до нестерпимой дрожи, болезненные ощущения внизу живота только добавляли этой нечеловеческой страсти накал. Мои жестокие руки не оставляли живого места на его спине, раздирая кожу чуть ли не до крови. С такой силой он сжимал мои плечи, волосы, грудь, что хотелось кричать, кричать от боли и неестественного удовольствия…

*

Ночь, а быть может, совсем раннее темное утро, едва различимая комната слабом свете облачной луны. Я боялась смотреть ему в глаза, боялась увидеть то же непонимание того, попытку найти причину того, что сейчас произошло.

— Прости, — произнес он.

Я через силу повернулась к нему и в таком же трансе сказала:

— Это всё моя вина…

Коснувшись рукой его спины, я почувствовала шероховатости от порезов, которые залечила в ту же минуту.

— Что это было? — спросил Сириус.

В голове что-то помутилось, я представляла на его месте другого… Подло? Моя совесть рвала и метала проклятия. Жестоко, я хотела Сириуса, а получила Снейпа. Поступила с ним так, как когда-то Северус со мной...

— Без понятия… — тихо ответила я.

Жизнь и судьба связала меня с Сириусом, мысль, что это было решено еще до моего рождения преследовала и создавала оазисы в моей пустынной голове, в которой от жестокости внешнего мира подохли все ростки эмоций. Что это? Любовь? Привязанность? Нет, это какая-то связь, похожая на Непреложный Обет, откажешься — умрешь… Но я приношу ему боль, которую он не заслуживает, о которой даже не догадывается, боль, что отражается во мне, усиливаясь в десятки раз, разрушает мой скомканный мир, от которого остались похоже одни руины.

Утро я встретила в кровати одна, может так лучше. Эта ночь… Мы запомним ее надолго, жестокое совокупление, животная агрессия, принесшая фантастическое наслаждение и некрологи для похороненной заживо совести. Не стоит винить Сириуса, он просто отдался на волю инстинктам, он, словно и я когда-то, загорелся чужими эмоциями, пропустил их через себя… Может, он тоже эмпат? Но эту мысль я сразу же выкинула из головы, как занимающую лишнее место на полочках моей памяти.

Вставать не хотелось, я глядела в окно, за которым валил пушистый снег. Наудачу голова совсем не болела, и, отгородив себя от стыдливых мучений, я начала обдумывать план встречи со Снейпом. Решение как ни странно нашлось почти сразу…

Отправить говорящего патронуса... надеюсь, у меня получится его сотворить, правда, я даже никогда не пробовала вызывать простого, так как во время практики потеряла свою силу. И я даже не просила Сириуса научить меня...

Но сначала нужно придумать как незаметно улизнуть из дома.

====== Патронус ======

Призрачный закат наплывал на окрестности, из-за нескончаемой метели едва различались мутные проблески света где-то на западе. Мои следы на снегу углублялись неровными ямками. Изучая их, я стояла одна у могилы Добби.