План, составленный Анной, был идеален до следующей фазы — самой опасной и непредсказуемой, до попытки выбраться из этого кишащего Пожирателями и Темной магией поместья. Да, это был огромный риск, но иной возможности выжить у них не было, выбор отсутствовал — либо эта опасная попытка, либо уже неминуемая гибель. Почему-то Северусу внезапно захотелось выжить, хотелось ощутить дыхание девушки на своём лице, почувствовать её любовь, к которой он всё ещё не был готов, и отпустить её, отдать другому он уже не мог. Слишком ценны для него были её чувства, о которых он и не подозревал раньше, не смел мечтать…

Нет, главное, чтобы Анна осталась жива и невредима, наверное, он принял бы даже её дружбу, несмотря на прошлый горький опыт. Но страх того, что всё, что произошло на кладбище — было лишь секундным порывом, одолевал его искалеченное сердце…

*

Присутствие отца в подземелье угнетало меня, в сердце открывались старые раны, и воспоминания прошлого начинали преследовать, душить. Хотелось плакать, но я яростно боролась с этим ненужным желанием. Нельзя показывать слабость по отношению к этому Каину, жестоко поступающему со своей единственной дочерью. Почему-то Люциус Малфой в этот момент вырос у меня в глазах, каким бы подлецом он не был, он знал цену семье.

— Где мама? — спросила я внезапно, ведь матери я так и не видела в поместье.

Александр посмотрел в мои глаза и ответил так, будто нас не разделяли железные прутья и толща защитных чар моей клетки.

— Она во Франции у матери и отца, — невозмутимо произнес он.

Отличное семейство, но ничего, вы оказались легко заменимыми в моей жизни. На ваше место встали Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и… Сириус… Внезапно в душе образовалась пустошь. Почему я так долго не вспоминала о нем? Чувство вины мгновенно произрастало изнутри. Имею ли я права теперь смотреть ему в глаза? Ответ был очевиден. Он больше не примет такую как я, когда узнает истинные мотивы побега из коттеджа-ракушки. Что это? В душе зарождался огонек, панический огонёк потери. Близкий, родной, но уже не принадлежащий мне мужчина встал препятствием любви к пленнику из дальней камеры. Пора остановиться в этой гонке за двумя зайцами, и выбрать одного…

И пускай Северус никогда не примет моих чувств, уж лучше я буду одна, чем причиню боль себе и Сириусу. Это, несомненно, самое страшное предательство, которое я когда-либо могла совершить: предательство любви, измена не физическая, а моральная…

Окончательно потеряв счет времени, я прислонилась к каменной стене и сползла вниз. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда на смену моему отцу пришла злобная женщина по имени Беллатрисса Лестрендж. На этот раз она сидела тихо и смиренно, не позволяя себе опрометчивых слов, она так сильно жаждала моей смерти, что не нужно было быть леглиментом, или эмпатом, чтобы понять это…

*

Беллатрисса зашуганно прошла мимо его темницы, да, ей наверняка непоздоровилось за отлучку с поста в порыве эмоций. И все же она кинула на него презрительный взгляд. «Когда же эта тварь сдохнет?» — Северус мысленно пожелал её смерти. Он всё сидел на полу в одном положении без сил, не есть несколько суток — не входило в его планы, лишь кусок черствого хлеба вчера кинули ему сквозь железные прутья, а это значило, что защита его клетки не была такой сильной, как у Анны. Желудок выл, а отсутствие пищи истощало, не позволяя организму восстанавливаться, но не о еде он сейчас мечтал. У него было желание оказаться в темнице немного поодаль и, несмотря на адскую боль прижать к себе Анну, но надежда на это ускользала, так и не зародившись…

*

Беллатрисса отрешенно достала волшебную палочку и начала наматывать на нее свои кудрявые черные волосы, с ненавистью взирая на меня. Время капало, утекало как песок сквозь пальцы, мне отчаянно хотелось узнать как успехи у Драко, и стоит ли все же нам рассчитывать на его единственно-возможную помощь? Быть может, парень струхнул и уже давно сбежал? Нет, именно чувство страха должно было заставить его остаться и выполнить свою миссию. Сможет ли он раздобыть информацию о защите клетки и три неизвестно где хранившихся предмета? Еще больше меня волновало, отлучится ли Тёмный Лорд из поместья, зная, что лишь он может контролировать меня и мою силу? Что может быть важнее моей охраны до какого-то особого момента? Железная дверь скрипнула и послышались шаги по каменному полу подземелья. Беллатрисса повернула голову в сторону пришедшего.

— Драко, ты не рано ли?

— Экспеллиармус! — донесся знакомый голос.

Палочка Беллатриссы отскочила в сторону и, ударившись о стену, упала. Я вскочила, подлетела к прутьям и посмотрела на происходящее. Ошарашенная женщина с выпученными глазами смотрела на дуэлянта.

— Ты что творишь, маленький гаденыш?! — она быстро смекнула о его предательстве.

— Глациус! — спокойно произнес Малфой и голубая молния ударила в женщину, заставив её замереть и покрыться тонкой коркой льда. Её тело рухнуло на пол со стеклянным звуком.

— Быстрее! — поторопила я.

Драко, ничего не говоря, подлетел к клетке и направил на замок палочку, произнося какие-то неизвестные мне заклинания. Стены вокруг немного задрожали, а по периметру прошелся белый дымок, уничтожая защиту…

— Это всё, что я знаю, остальные заклятия накладывал сам Лорд.

Вот это и было самым паршивым, Бузинная палочка — сильный противник, но другого шанса у меня не было. Мне сложно было прорвать защиту дома Северуса, я даже и не пыталась делать это в доме Билла и Флер, а теперь мне предстояло, возможно, самое сильное извержение силы, и не дай Мерлин, чары не подействуют, тогда мы пропали…