— Освободи Северуса.

Драко подошел к месту, где был заточен Снейп, что-то произнес, но и тут он не знал всех заклинаний.

— Мерлин, — произнесла я. — Наложи на его клетку все защитные чары, которые знаешь, и уходи.

Это было нужно для того, чтобы до Северуса не дошел хотя бы маленький сгусток смертельной энергии. Быстро собрав все сомнения в кулак, я вышла на середину помещения. Сделав пару глубоких вздохов, я сказала:

— Драко, наведи чары неслышимости и лучше отойди подальше за входную дверь, и заколдуй её, возможно, это поможет, да, и оттащи Беллатриссу, если что пойдет не так, лучше беги, — посоветовала я. — Северус, лучше переместись к задней стене, сейчас может вырваться стихийный всплеск энергии.

Северус подал голос в знак согласия. Он чувствовал мои колебания.

— Слушай, я не знаю, что может произойти, но другого шанса у нас нет, — и, сделав небольшую паузу, добавил: — Я верю в тебя…

Страх за то, что могу убить его, обуял меня, но выбора действительно не было. Я сделаю всё возможное, чтобы предотвратить это, но энергия четырех стихий может вырваться на свободу, уничтожить всё живое, и в том числе человека, которого я так искренне люблю, а также парня, от которого зависели наши жизни. С грудой протестов, после того как Драко удалился, я приступила к выполнению задуманного. Я готова…

Пламя, оно поднималось во мне, жалило приятными языками, я ощущала, как начинаю гореть, озарять всё помещение, словно факел. Ненависть — это было просто, я ненавидела себя так сильно, за то, что заставляла страдать Сириуса где-то далеко отсюда, в запорошенной снегом Британии и переживать из-за моего внезапного исчезновения. Страх за жизнь Северуса… Это выросло во мне мгновенно, окутало, удушало. Энергия кипела во мне, озаряя помещение ярким неестественным светом, прутья клетки задребезжали, комната погрузилась в плавление. Воздух закипал и, движимый жаром, поднимался от пола к потолку. Наконец, все эмоции были в сборе, кроме одной… Что есть любовь? Самая живительная и самая разрушительная сила, которая стояла впереди всех остальных. Любовь. Её было слишком много во мне, любовь к двум мужчинам, к двум прекрасным людям, но в конечном итоге в моём сердце остался лишь один. Холод заставил меня дрожать, нет, это было не из-за температуры, резко понижающейся, оплетающей камни инеем. Дрожь была вызвана благоговением. О, великая сила, помоги мне!

Мои глаза загорелись голубоватым свечением…

— Я люблю тебя, Северус… — шепотом, разнесшимся по подземелью, произнесла я.

Взрыв… Волна стихий, собранных вместе, отскочила от меня, с разрывной силой ударившись о стены, потолок и пол. Я ощутила, как всё во мне вибрирует, а земля… Я словно не чувствовала ее под своими ногами и похоже действительно взмыла в воздух. Решетка начала изгибаться, но держалась на месте, я чувствовала все заклинания, наложенные на тюремную камеру, магия вибрировала вокруг меня, но не отступала, не разрушалась. Нет, это не все, на что я способна, тот день в лесу, когда крестраж завладел мной, друзья сказали, что никогда ничего подобного не видели. Ураган огня, холод… Что это был за сон? — Нет, сейчас не время вспоминать, но эти воспоминания нахлынули прежде, чем я домыслила фразу…

Подземелья Хогвартса, каменные змеи на дверях, манящие меня к гибели и чему-то очень желаемому, дерзкому… Меня отбросило назад в прошлое, и словно наяву я видела весь тот сон, навеянный крестражем. Дверь распахнулась, Северус стоял, глядя на меня, а на лице бликовал неясный свет камина. Еще один взрыв силы окутал помещение. Он… Северус издевался надо мной, бил… Ярость, бесконтрольная ненависть… Нет, прутья и защита всё еще не поддавались. Что было дальше? Я не помню…

Но эти воспоминания вызывали всплески силы… Давай же. Я напрягла тело, выжимая из него всё возможное. Вот он… Поцелуй, такой желанный, неистовый… Северус впился в мои губы, кусая. Но тут меня словно бы обдало ледяным жаром, скомкавшим сознание. Голова кружилась, а на глаза наплывало затмение, слепое пятно погружало меня в агонию боли, которая словно током прошибла уже уставшее тело. Я снова почувствовала что-то влажное под носом. Кровь капала на замызганную грязью и пылью мантию, но попытки проломить защиту не прекращались. Нет…

— Я люблю тебя… — вырвался голос из моей груди, словно мольба о помощи.

Новый взрыв голубой сферой распространился на все участки подземелья, холод сжигал кислород. Прутья затрещали сильнее, и, наконец, защита рухнула, отправляя меня в какой-то исковерканный сон, становящийся в беспросветной тьмой, а затем снова превращающийся в свет. Кажется, я плыла по какому-то пространству, не издавая ни единого звука. Такой манящий, яркий, искрящийся, притягательный свет, он мучил меня, уводя за собой. Ощущение, что я уже была в этом месте, не покидало меня.

— Оживи… — послышался тихий шепот издалека.

И кто это мог быть? Голос двоился, призрачно кружился вокруг.

— Анна, нет… — Я не могла поверить, что кто-то имеет права вторгаться в это эластичное пространство.

Зачем? Ведь впереди, кажется, ждет что-то приятное, что-то, чем я буду наслаждаться целую вечность. Покой, предназначенный только мне одной, и так будет всегда…

— Очнись же! — шепот становился всё тише.

Наконец я вплыла во что-то тягучее, словно желе. Это поглощало меня в приятной неге. Осознание того места, где я нахожусь, пришло мгновенно. Я хотела посмотреть на свои руки, но их не оказалось, хотя ощущение их присутствия было. Не может быть… Резиновое пространство — это туннель, ведущий в загробный мир…

— Нет… Северус… — шипящим свистом раздался мой голос, в то время как в ярком свете я начала различать призрачные фигуры, тянущие ко мне свои руки.

Нет, я не могу умереть, у меня еще много незавершенных дел, мне нужен Северус… Я сопротивлялась неосязаемому потоку, несущему меня к вратам загробного мира, но он затягивал всё больше. Сопротивление становилось бесполезным. Я не могу…

— Я люблю тебя, Северус…

Эти слова принесли странные ощущения, холодная волна обожгла моё сознание, и, словно при аппарации, меня выкинуло назад в кромешную тьму, засасывая в еще один резиновый промежуток, соединяющий мир живых и тоннель, ведущий к смерти…