Я смотрела на него в полумраке, хотела, чтобы он проснулся, поцеловал, обнял, но не смела нарушать его сон. Как он красив, возможно, вижу это только я. Мой единственный, сокровенный, боюсь будущего, теперь боюсь смерти, потому что не будет его рядом, хотя на смертном одре, если с ним, то хоть в эту же секунду! Не смогу потерять его...

Я вдыхала аромат его кожи, такой сильный приятный запах мужчины… Хочу всегда дышать им. Не могу оторваться. Ладонь скользила по его груди вниз к животу. Сириус глубоко вздохнул. Чувствует, он ощущает мое присутствие. Я улыбалась сама себе. В душе играла элегия, и даже Тёмная Метка на моей руке не могла омрачить последних событий. Невозможно насытиться этой ночью лежа в одной кровати.

Наши тела едва прикрывало сползшее одеяло, было тепло. Жар его тела согревал в этом окружаемым холодными ветрами замке. Хорошо. Я смотрела в потолок, словно в звездное небо, ощущая на себе свет моего дорого мужчины, понимая, что не могу остаться на ночь, кто-то ненужный может заподозрить нас. Я не имею права позволить ему потерять работу и испытать на себе косые взгляды коллег и студентов. Как бы мне не хотелось уходить, но это было неизбежно. Мои наручные часы, лежавшие на столике подле кровати, показывали уже половину первого. Не в силах оторваться от Сириуса, я все же встала. Отыскала впотьмах свою одежду и тихо вышла за дверь. Подобрала мантию, которая валялась в кабинете, оделась… Ощущение, что я оставляю его, что придется ночевать в разных постелях — давило. Хочу просыпаться каждый день в его объятиях.

В последний раз взглянув на Сириуса из-за приоткрытой двери в спальню, я на цыпочках вышла из кабинета и побрела в гриффиндорскую башню. Больше всего сейчас мне не хотелось встретить Снейпа или блуждающих по ночному Хогвартсу профессоров и даже привидений.

Как-то неосознанно я приложила два пальца к губам, вспомнив напоследок его поцелуи, и по моему телу вновь побежала волна дрожи. Полная дама не упустила момента прочитать мне мораль по поводу столь позднего возвращения, но в ответ она получила лишь загадочный туманный взгляд.

Гостиная пустовала, камин давно потух, поэтому пришлось пробираться в спальню при помощи света волшебной палочки. Все девушки спали. Удача, не хотелось расспросов Джинни, хоть она и искренне поддерживала меня…

Я легла спать, забыв про душ. Хотелось сохранить его запах. Ощущение этого вечера не покидало меня. Уснула я быстро, во снах снова и снова возникал он. Два израненных сердца обрели друг друга.

*

Утро принесло гнетущие расспросы соседок по комнате и подозрительные взгляды Джинни, пришлось соврать, что профессор Блэк заставил меня переписывать учебник по ЗОТИ — пустое и бессмысленное занятие. На завтраке друзья устроили мне очередной допрос, от которого было сложно отвертеться, ведь мои щеки все время норовили покраснеть.

— Что с тобой вчера случилось? — спросил Гарри. — В тебя словно бес вселился!

Не хотелось рассказывать истинную причину моих вчерашних нападок на Кута, это мое сокровенное — то зло, которое я вчера узнала, и так причинило мне много боли и страданий, и я не могу позволить друзьям снова меня жалеть, нужно просто, как говорит Сириус, это пережить. Кут сверлил меня злобным взглядом во время завтрака, было жутко неудобно, пускай это он заварил кашу и первым напал на меня, но я сорвалась на него, выместила всю злобу… Чересчур много. МакЛаген свистнул с другого конца стола и показал большой палец, поднятый к верху. Вот идиот. Его этот цирк его позабавил, некоторых тоже.

— Гарри, у меня было просто плохое настроение, — тоскливо произнесла я, накладывая в тарелку омлет.

— Не может этого быть, вчера утром ты была веселая, тебе встреча с Дамблдором испортила настроение? — проницательно заметил он, заставив меня зависнуть с ложкой на полпути ко рту так, что кусок омлета упал на стол.

Джинни, Гермиона и Рон внимательно вслушивались в мои ответы.

— Может быть и так, но я не хочу об этом, — отмахнулась я.

Да... я не хотела говорить, не хотела снова погружаться в эти отвратительные мысли, которые могли перечеркнуть все то, что случилось после. Они могли вернуть в голову ярость и ощущении несправедливости.

— Это наверняка что-то важное! — сказала Гермиона, наклоняясь над столом поближе ко мне.

— Да, это важно, но важно лишь для меня, к делу об эльфах это никак не относится, — извернулась я, избегая прямого ответа.

Джинни попробовала еще что-то спросить, но сдалась, не получив внятного ответа. Ко мне на удивление легко вернулось хорошее настроение, я улыбалась сама себе, вспоминая вчерашний вечер. Моё поведение было немного странным, и друзья не могли этого не заметить. Слишком сильные перепады.

— Да что с тобой? Ты ведешь себя как-то неопределенно, то глупо улыбаешься, то на глазах едва ли не слезы! — заметила Гермиона, удивленно глядя на мою глупую улыбку.

— Все в порядке, — взгляд в пустоту.

Я не видела, как Сириус вошел в Большой зал. Не сразу его заметила, а лишь, когда повернула голову в сторону учительского стола. Он посмотрел в нашу сторону и кивнул. Гарри помахал рукой, остальные кивнули в ответ, а я просто смотрела, вспоминая вчерашний вечер. Не могла поверить что человек, сейчас сидящий за учительским столом, вчера страстно целовал меня и дарил ласку. И снова эта глупенькая улыбка застыла на моем лице. Сириус смотрел на меня. Кто-то больно ущипнул меня, я ойкнула и вернулась в реальность. Джинни сделала отсутствующее лицо, якобы увлекаясь содержимым своей тарелки. Хорошо, что она осекла меня, иначе бы я утонула, аппарировала в его уставшие глаза.