Я опустилась на пол и закрыла лицо руками, не в силах поверить в происходящее. Сначала на меня перестали действовать зелья, а теперь это… Я не пыталась найти иного объяснения, но была не в силах.

— Так, поднимайся, пошли к Дамблдору, — внезапно скомандовал Сириус.

Он потянул меня за локоть, ставя на ноги. Шок не проходил. Гарри, Рон и Гермиона сами не могли ничего сказать.

— Я пойду с вами! — сказал Поттер.

— Лучше останься и учи сокурсников Патронусу, — скомандовал Сириус и потянул меня к выходу.

— Гермиона и Рон справятся, — не собирался уступать крестник, догоняя нас.

Меня повели, пришибленную, напуганную, словно умалишенную по коридорам Хогвартса… По дороге нам встретился Филч, который словно каменное изваяние проводил процессию взглядом.

— Не переживай ты так, — тихо проговорил Гарри. — Уверен, Дамблдор найдет всему объяснение.

Я посмотрела на него как на идиота.

— Не мели чуши, я знаю, что со мной! — бросила я чуть ли не раздраженно.

Два вопросительных взгляда обратились ко мне.

— На меня перестали действовать зелья, теперь и колдовать я не могу. Я… я меняюсь.

— Анна, посуди сама, ты должна обретать силу, а не терять, всему есть свое объяснение, — рассудил Сириус спокойно, когда мы подходили к статуе горгульи. — Марципан, — назвал он пароль, и проход на винтовую лестницу открылся.

Директор встретил нас обеспокоенным взглядом, он как всегда восседал за своим столом, на котором несимметрично располагались какие-то бумаги.

— Что-то произошло? — он сразу заподозрил неладное, погрузился в сомнения; я словно ощущала все его эмоции во взгляде голубых глаз.

Я в вкратце объяснила случившееся, Гарри кивал в подтверждение. Дамблдор заставил продемонстрировать неспособность использовать магию. И снова из палочки не выскочило ничего намекающего на хоть какие-то чары. Я осела на стуле не в силах сдержать истерику. Несколько слезинок скатилось по моим щекам.

— Мисс Рахманинова, вы раздуваете из мухи слона! — произнес Блэк, за что получил от меня уничтожающий взгляд.

— Сириус прав, твоя магия не может исчезнуть, — сказал директор ободряюще. — Она просто будет другой.

— Я не чувствую ничего особенного профессор, — расстроено произнесла я, разглядывая свои ногти.

— Возможно, тебе потребуется время, чтобы обрести ее.

— А пока я буду сквибом? — с раздражением спросила я, подняв взгляд на директора.

Немного грубоватый тон был проигнорирован. Дамблдор задумался, однако следующая его фраза повергла меня в шок:

— Попробуй наколдовать что-нибудь без палочки.

— Это невозможно! — в сердцах произнесла я.

— Ты просто попробуй, — спокойно повторил он.

Я испугалась, боялась, что это не подействует, нет, была уверена, что колдовство без палочки — полный абсурд. Есть, конечно, некоторые невербальные заклятия… но в целом – это нонсенс. После небольшой паузы я все же встала с места и, трясясь от отчаяния и небольшой надежды, вышла в центр кабинета.

— Что я должна делать? — спросила я, так как совершенно не понимала, что от меня требуется.

— Просто произнеси заклинание, как ты обычно это делаешь, — предложил Сириус, скрестив руки на груди, Мерлин, как он переживал, я буквально ощущала это…

Гарри просто наблюдал, не ожидая ничего увидеть, как и другие, находящиеся в этой комнате. Просто произнести?

— Авис! — сказала я.

Но, как и ожидалось, ничего не произошло. Сердце больно сдавило негодованием. Сириус тяжело вздохнул, не в силах сдержать переживания. Нет, так быть не должно, он не должен сильно расстраиваться из-за меня, боль его ощущений пронзила меня.

— Авис! — срывающимся голосом произнесла я.

Снова никакого эффекта. Гарри и профессор Дамблдор поникли, я это чувствовала, слышала их переживания: как тревожится Сириус, что ощущает Гарри, как болит рука Дамблдора…

Нахмурившись, я заглянула в голубые глаза директора.

— Профессор, я слышу ваши чувства... не мысли, а именно чувства! — сама не понимая смысл своих слов, сказала я.

— Что именно ты ощущаешь? — казалось, без удивления спросил тот.

— Я чувствую вашу тоску и переживания, — и, запнувшись, добавила. — Я чувствую, как у вас болит рука, будто это моя собственная.

Я потерла свою кисть, неприятно поморщившись. Гарри и Сириус ничего не поняли.

— Эмпатия… — задумчиво произнес директор; я присоединилась к двум непонимающим в этой комнате, а Дамблдор ненадолго ушел в раздумья. — Это древняя наука чувств, ты ощущаешь чужую боль и переживания будто свои. Эмпаты среди волшебников встречается крайне редко, обычно это просто чувство сильно развитой интуиции, — закончил он.