Каких богов имели чехи и болгары. Чехи же и болгары, наши братья славяне, поклонялись тем же богам, но имели и отдельных: Нерота и Радамаса (Nerota i Radamasa) 251. Болгары, жившие меж большими скалами за Дунаем в [сторону] Фракии, первыми из славян приняли христианскую веру при римском папе Николае Третьем 252 в 860 году от Христа, как я и сам слышал от их теологов, когда там два раза туда и сюда ездил, а точнее, ходил (ибо трудно лежать на возу из-за высоких, под небеса, скал). О том же как свидетельствуют Кромер (кн. 3) и Блондус. Потом, менее, чем через тридцать лет, во времена правления славянского князя Святополка (Swantopluga) 253 христианскую веру и лучшие обычаи от соседних греков и итальянцев приняли жившие по соседству Рагузы (Raczowie), Сербы, Боснийцы, Хорваты, Далматинцы и Иллирийцы.

Славянский князь Святополк. Об этом Святополке чешский хронист Вацлав (Wenceslaus) 254 пишет, что он в то время царствовал в Моравии, столицу имел в Велеграде (Wieligradzie) 255, и со своими моравцами первым крестился и узнал Христову веру.

Когда крестился чешский князь Борживой. А потом его стараниями стал христианином и чешский князь Борживой 256, и жену Людмилу и весь свой народ привел к той же истинной вере в 900 году от Христа. Императоры Михаил и Арнульф. Длугош же свидетельствует, что трое славянских князей, Ростислав, Святополк и Коцел 257, обряды христианской веры приняли от греков в 800 году от Христа, когда в восточной, то есть в Константинопольской, империи правил Михаил, а в западной Римской [империи правил] Арнульф 258, которого вши заели. Но Кромер при расчете времени предпочел следовать не Длугошу, а Блондусу и Сабеллику, как историкам более достоверным, лучше в этом разбиравшимся и бывшим в ладах с истиной.

Славянские епископы Кирилл и Мефодий. Но более всего для процветания и обучения новой вере этих новобращенных славянских народов потрудились святые епископы Кирилл и Мефодий, которые с папского позволения выяснили, что литургия или месса, как и отправление других церковных обрядов, славянам требуются на их родном языке. Omnis spiritus laudet Dominum! Пусть каждая душа славит Господа! Такой глас был слышен с небес, [как] свидетельствует история.

Когда поляки приняли крест и почему. Наши же поляки христианскую веру приняли после других славян в году от Господа Христа 965 вот по какой причине. В 921 году у польского князя Земомысла (Zemomislaw) Лешковича, правнука Пяста, родился слепой сын. А когда ему минуло семь лет, тогда князь Земомысл вызвал в Гнезно, где была его столица, всех членов совета и шляхту, чтобы этому ребенку остричь волосы, по языческому обычаю. Ибо у поляков, у мазур и у поморян был старинный обычай: детям в семь лет впервые волосы стричь и имя давать (так же, как ныне у христиан крещение, а у евреев и турок обрезание). А когда паны съехались к князю на эту церемонию, то проводили ее печально, да и сам князь Земомысл был озабочен не менее, ведь как был без потомства, так и остался, ибо сына, которого на старости лет едва дождался, видел слепым. Мечислав прозрел. И когда вместо веселья все были полны скорби, скорбящих вдруг посетила и развеселила нечаянная радость, ибо дитя прозрело без какой-либо помощи лекарей. [Эту весть,] что хорошо видит, сама мать княгиня без промедления с радостью принесла отцу перед пиром. Узнав об этом, гости обрадовались и с несказанным весельем, потрясенные этим дивным чудом, сразу поверили, что это было предначертание богов к добру для них и для всего государства (rzeczypospolitej) и желали счастливого правления князю, княгине и молодому наследнику. Поэтому тем охотнее, веселее и щедрее один за другим и каждый по отдельности [они] на радостях по обычаю пили за здоровье, устраивали турниры (gonitwy stroili), танцевали, кричали, благодарили богов, и т.п. А этому дитяти, по свидетельству Длугоша, дали имя Мечислав, как тому, который мечом добывает себе славу (расширяя [пределы] отчизны). Мешко. Потом этого Мечислава матушка и нянюшки от [чрезмерной] нежности и ласки, как это бывает, назвали Мешко. Хотя Винцентий Кадлубек пишет, что его прозвали Мешко от замешательства, которое возникло при его постригах, а потом при крещении имя переменили на Мечислав. Его отец Земомысл, отпраздновав и щедро одарив гостей, советников и местную шляхту, отпустил их и спрашивал у вещунов, что бы означала эта слепота при рождении и не скорое, аж через семь лет, прозрение его сына, и каких успехов тому ожидать в жизни. И те ответили, что Польша до этого времени пребывала во тьме, а в его правление будет освещена, что язычники поняли так, что ее границы широко раздвинутся. Поэтому это дитя по отцовскому приказу воспитывали, как будущего князя.

Мечислав, 15-й польский монарх. Потом, когда Земомысл Лешкович, правнук Пястов, умер, как считает Длугош, в 964 году от Христа и был похоронен в Гнезно по языческому обычаю, на его место по доброй воле всех сословий пятнадцатым польским монархом, считая от Лешека 259, был избран его сын Мечислав, от рождения бывший слепым.

Licentia sumus deteriores. (Вседозволенность вредна нам самим). Тот первую часть своей жизни был полон добродетелей, но как только повзрослел, стал своевольным и распутным, ибо по языческому обычаю взял себе семь жен, с которыми достаточно предавался разврату, но не мог обрести потомства, из-за чего часто корил себя за свое злополучное бесплодие. А некоторые из поляков уже приняли христианскую веру, занесенную к ним возвращавшимися домой странствующими купцами из Чехии и Моравии, из Силезии и из Олавы 260. Много было и христиан-чужеземцев: часть их несла службу при дворе польского князя, часть занималась купечеством, а часть были отшельниками, жившими в дальних пустынях и в глубине лесов, чтобы спокойно славить Христа. И они, проповедуя истинную христианскую веру и давая советы князю Мечиславу, начали ему обещать счастливый успех во всем и размножение потомства при одном [условии]: искренне принять эту святую веру. Оставил тогда Мечислав своих первых семь жен, с которыми долго жил по языческому обычаю, и сразу же послал сватов к чешскому князю Болеславу (который в церкви на молитве предательски убил своего брата Вацлава, причисленного к святым), чтобы тот отдал ему в жены свою сестру Дубравку, в чем Болеслав ему не отказал. Убит святой Вацлав 261. И поставив условием брака принятие христианской веры, вскоре послал ему свою сестру Дубравку с блестящим кортежем в Гнезно, где в тот же день сам князь Мешко или Мечислав со всеми польскими панами перед лицом своей невесты Дубравки и перед чешскими панами принял христианскую веру и окрестился в году от Господа Христа 965. Мечислав, князь польский, крестился ради жены.

Меховский пишет, что его имя Мешко при крещении было изменено на Мечислав. Там же [он] сразу заключил священный брачный союз с княжной Дубравкой, а потом и свадьбу с великой и воистину королевской щедростью, [длившуюся] много дней. Исполнив все это, он знатно одарил и отправил домой чешских панов, сопровождавших Дубравку. И по наущению жены Дубравки и благодаря ее усиленным стараниям направил все свои силы на утверждение и распространение веры Христовой в государстве Польском.

Два архиепископа в Польше: гнезненский и краковский. И сразу же поставил в разных местах девять церквей из тесаного камня и обеспечил их доходами, а также разнообразными пожалованиями, которые разделил на две престольные диоцезии. И поставил в Польше двух архиепископов: гнезненского и краковского. Епископства в Польше. [Он] основал также и другие церкви и епископства: познанское; смогоровское, которое прозвали бычинским, а потом вратиславским (вроцлавским); крушвицкое, которое со временем перенесено во Владиславию 262 как куявское; плоцкое в Мазовии, хелминское в Пруссии, любушское в Силезии и каменское. И приписал им и наделил их на вечные времена десятиной со всякого урожая как со своих полей, так и [с полей] шляхты и крестьян. При учреждении всего этого присутствовал папский легат, кардинал Эгидий 263, епископ тускуланский. Архиепископами и епископами, канониками и приходскими священниками с щедрыми жалованьями сначала были поставлены итальянцы, французы и немцы, потому что поляки по своей языческой простоте не умели исполнять эти обряды.

Кто были первые архиепископы Гнезненский и Краковский. Первым гнезненским архиепископом был Вилибальд (Wilibalmus); другим, краковским, архиепископом был Прохор (Prechorias); первым познанским епископом был Иордан; вроцлавским (wratislawski) Готфрид; крушвицким или владиславским был Луцид; плоцким был Ангелот; хелминским Октавиан; каменским Юлиан; любушским Яцинт (Якцинт). Всемерными и усиленными стараниями этих епископов христианская вера в Польше стала очень умножаться, особенно когда людей привлекали к ней многие подарки князя, который для этого святого дела объезжал все свое государство. Другие же к принятию святого крещения были принуждаемы угрозами. Потом идолы этих языческих божков в местечках и по деревням были разбиты, сломаны и сожжены, а эти их постыдные языческие обряды искоренены воеводами, старостами, войтами и другими начальниками.

И так в обширном государстве польских княжеств много их было крещено или возродилось из воды и приобщения к Духу святому. А польский люд был очень простой, грубый и упорный, из-за чего князь Мечислав гласно присудил и приказал везде объявить по городам и весям, чтобы каждый отдельный [его] подданный, как шляхта, так и всякого сословия люди под страхом смерти и лишения имущества в седьмой день марта месяца все крестились и так через крещение набожно приняли святую христианскую веру, а [языческих] идолов всех поломали. А Длугош и Меховский пишут, что и при их жизни отмечали память свержения этих идолов в тот день, когда это произошло, и этот [обычай] и ныне сохраняется в Великой Польше и в Силезии. Дети, например, в Средопостную неделю 264, сделав себе идола: женщину вроде Зевонии или Маржаны 265, то есть богини охоты Дианы, которой прежде поклонялись, и воткнув [ее] на длинную палку, носят или возят на возке, и жалостно поют, и воспевают [ее] один за другим. А потом сбрасывают с моста в лужу или в реку, и опрометью (wskok) разбегаются по домам, как бы [убегая] от идолов к истинной вере в Иисуса Христа.