— Там есть боль?

— Не знаю. Мы не проверяли. Песок — отходы от плавки.

Я повернулась к Айлин

— Приведи скорее Целителя.

— Поняла, — Айлин убежала.

Песчинки были мелкими, но вместе пинвиума было много. Этого хватит? Я пока не знала. А Айлин вернулась с Ланэль.

— Песок в тех бочках, — указала я. — Скажи, есть ли там боль.

Она подходила к каждой бочке и опускала туда руки.

— Боль есть, но я не могу сказать, в каждой ли песчинке.

Неплохо.

— Мне нужны мешки. И люди, чтобы их нести. И как-то доставить бочки в задний двор.

Ондераан уставился на меня, а потом в его глазах вспыхнуло понимание.

— Это…

— Знаю, но у нас есть только это.

— Тебе нужен спусковой крючок, — сказал Ондераан. — Что-то большое, чтобы запустить цепочку.

— Но пинвиума больше нет — сказала Ланэль.

— Стойте! — крикнул Ондераан. — Цилиндр, — он вытащил его из металлического ящика. Я задрожала. — Сработает? Он из пинвиума.

— И крагстуна, — добавила я. — Мы не знаем, держит ли он боль. Или что будет, если я заполню его и вспыхну.

— У нас есть выбор? — спросила Айлин. — Только так можно начать вспышку.

Не было времени искать другой вариант.

Ондераан вручил цилиндр Ланэль.

— Что ты ощущаешь?

Она покачала головой.

— Ничего. Пусто. И в палате никого нет, так что и боли нет.

Айлин фыркнула и подняла рубашку, открывая живот.

— Ниа, пронзи меня.

— Нет!

— Не глупи. Нам нужна боль. Нам нужно наполнить цилиндр. Ланэль сразу нас исцелит.

Никто не двигался. Ланэль улыбнулась. Наверное, раньше ей хотелось ранить Айлин.

— Не заставляй меня делать это самой, — сказала Айлин. — Ты знаешь, что я не меткая.

Я покачала головой.

— Должен быть другой выход.

— Рань меня, — Айлин шлепнула себя по животу.

— Меня, — Ондераан снял кожаный жилет. — Плавить больше нечего, так что не страшно, если пару часов я буду слабым. Тебе нужна Айлин и вся своя сила.

— Ондераан, я не могу…

— Можешь, Ниа, — он улыбнулся. — Кровь Эналовых уже пролилась, чтобы защитить город. Давай еще немного?

Это не отличалось от людей, сражающихся там? Мы уже бились с герцогом своей болью, своей кровью.

— Ты уверен? — спросила я.

Он кивнул.

— Только так.

Я вытащила нож. Если мы будем использовать кровь моей семьи, то мне ее и проливать.

Стражи Лиги собирались во дворе, когда мы выкатили первые бочки. И два десятка вызвавшихся помочь и сразиться, если нужно. Бабушки и дедушки с железными сердцами и волей, хоть тела и были слабыми.

Дети бегали туда-сюда, заполняли мешки песком, носили их другим.

— Что мне делать? — спросил, задыхаясь, Данэлло. Он отправил гонцов Джеатару и Балъю, но никто не знал, успеют ли они добежать вовремя. Или есть ли у них запасные отряды. Если герцог подбирался к Лиге, он мог отправить отряды и к нашим основным силам.

Так мы с ними делали.

— Убедись, что у стражей нет пинвиума с болью. Нельзя рисковать вспышками среди них.

Стражи были далеко от стены, нашей второй защиты, если песок не сработает. Я напряглась, хотя корабль еще не добрался до нас. Он приближался, черный силуэт поскрипывал, тихо плескалась вода из-за весел. Они плыли без парусов, тихо, как призрак.

Мы тоже были тихими. Тучи скрывали полумесяц, и двор был темным, далеко от пристани, гибискус закрывал нас. Был хороший шанс, что корабль не заметит песок.

Мы стояли плечом к плечу во дворе, бросали горсти песка, земля хрустела под ногами. Когда песок закончился, мы остановились и посмотрели во тьму.

— Этого хватит? — спросила Ланэль.

— Надеюсь.

Айлин повернулась ко мне.

— Где мы должны быть?

Я вытащила рожок.

— Мне нужен человек в дальнем конце двора, который просигналит, когда солдаты ступят на песок.

— Я это сделаю, — Айлин схватила рожок, хотя Данэлло тоже к нему тянулся. — Ты им потребуешься, если будет бой, — сказала она.

— Тебя заденет вспышкой, — сказала я.

Она кивнула.

— Знаю. Подбери меня, когда все закончится.

Я обняла ее.

— Хорошо. Только будь осторожна.

— Это я и хочу, — она пропала во тьме.

— Все, — сказала я. Все внутри сжималось.

— Ага.

Я посмотрела на Данэлло, он был мрачен.

— Тебе нужно вернуться к стражам.