– Вы думаете, что она почти такая же, как и Саэка?
– Иемицу продолжал листать бумаги.
– Понять можно, они все же родственники, проявились гены.

– А ты обрати внимание на пятую страницу, - ухмыльнулся старик.

Савада открыл нужную страницу и пробежался по ней глазами. Медицинские справки, ничего интересного. Девочка пару раз болела простудой, а так была вполне здоровым ребенком. Внимание Иемицу привлекла фраза " Диагноз: амнезия. Внешних повреждений головы нет, присутствие наркотических и алкогольных веществ нет, психологических травм, по словам родителей, обнаружено не было".

Амнезия просто так, на пустом месте возникнуть не может. Если нет физического фактора, есть психологический, а здесь и последнего не было. Казалось бы, это было шесть лет назад, никто бы и внимания не обратил, но...

– Через два дня она знакомится с Тсунаеши, хотя до этого характеризовалась как замкнутый и тихий ребенок, - тихо говорит Савада.

– В детском саду она начинает драку с мальчишками, причем показывает явно не плохие умения в боевых искусствах. Случайность? Логика? Логики у четырехлетней девочки точно не будет, - глава Вонголы сделал выдох, пуская серую струю дыма.
– А теперь посмотри на десятую страницу.

Мужчина повернул на нужную страницу. Там было заключение Исао, психолога, которого вызвала семья Акияма. " Осторожность, расчетливость, продуманность движений и слов, анализ ответов..." - характеристика чуть не убитого человека не вызывала бы никаких вопросов, кроме одного, а точно ли это десятилетняя девочка.

Саэ была ребенком, пусть не маленьким, но ребенком, да еще и гражданским. Это мафиози с детства морально готовят к убийствам, а у гражданских такой подготовки нет. Если ребенок жил в благополучной семье и не испытывал никаких психологических встрясок, то, по идее, он должен биться в истерике или же быть отрешенным от мира. Попытка убийства ни для кого бесследно не проходит.

– Именно после попытки убийства у нее пробудилось пламя, причем этот выброс уничтожил часть поместья, - дополнил Тимотео, продолжая курить и смотреть в окно.

– Пламя Посмертной Воли. Его пробудить достаточно сложно, нужно не просто хотеть жить, но иметь и жалеть о чем-то серьезном, ведь из-за мелочи оно не будет пробуждаться, - пояснил Иемицу то ли себе, то ли еще и Ноно.
– Вы думаете, что Саэ - это не Саэ, а каким-то образом вернувшаяся Саэка? Но она давно мертва, да и после таких ран ей было не выжить.

Нон Вонгола отложил трубку в сторону и откинулся на спинку кресла.

– Это всего лишь наши домыслы, но девочка однозначно не так проста, как кажется на первый взгляд.

По лицу и глазам старика сложно понять, что он думает и о Вендиче, и о Саэ. В одном из докладов было написано, что она стала Солнцем для будущего наследника, но эта новость вызывала противоречивые чувства. Как она воспримет то, что она должна быть для Неба не только Хранителем? Что она выберет в данном случае? Если избавиться от нее сейчас, то потребуется немало времени, чтобы найти следующую Хранительницу чистейшего пламени Солнца, да и не стоит этого делать, пока Вендиче в городе.

– Замкнутый круг, который не хочет разрываться, - шепотом сказал сам себе Тимотео.

Он вспомнил Саэку, свою первую и самую безумную любовь. Золотистые волосы, яркие голубые глаза и слегка подзагоревшая кожа. И улыбка. Улыбка, от которой хотелось жить дальше и улыбаться. Минуты, проведенные с девушкой, ему казались чем-то нереальным. Вот только пламя не приняло их чувств и решило по-своему. Он помнил ее взгляд, ее глаза цвета ясного неба и кровь на своих руках. Он до сих пор помнил предсмертную фразу "Добро побеждает зло", но жизнь и история показывает иначе.

– Я собираюсь вернуться домой, может и выясню что-то, - Иемицу вывел дона из воспоминаний.
– Если же Саэ что-то скрывает, то она раскроется, да и решить вопрос с Вендиче все же стоит.

***

Давно такого не было, наверное, с тех самых пор, как я проснулась здесь. Я всегда общалась с отцом сдержанно, да и он не особо шел на контакт, но только сейчас я поняла, после признания он стал мне другом. Не просто отцом, а именно другом. И правильно говорят, ведь без доверия дружбы не бывает.

Я не боялась ему рассказывать о своих проблемах, спрашивать, если что-то не понятно. Словно барьер, который все это время меня сдерживал, рухнул. Папа не общался со мной, как с маленькой девочкой, и я перестала лицемерить, по крайней мере, уменьшила количество лицемерия.

– Саэ, ты не спишь?
– спросил папа, приоткрыв дверь в мою комнату.

– Не, заходи, - ответила я, поднимая повыше подушку на кровати и усаживаясь поудобнее.

Папа прикрыл дверь и присел кровать.

– Мама звонила, она завтра приедет где-то днем, - начал он.
– И я хочу с тобой поговорить.