— Чайное дерево воняет отвратительно, эта мазюка будет плохо продаваться, — выразил категорическое несогласие Янко, понюхав содержимое баночки. — Банан, прямо так бы и съел!

— Глупости, если правильно разрекламировать — специфический запах будет ассоциироваться с лекарством, то есть, люди будут думать, что эта вонючая штука наверняка поможет, — зевнула Иванна, мирно дремавшая в соседнем гамаке.

Адя закивала, одобряя её идею. Янко в ответ на их сговор скривил страшную рожу, и Адя сдалась, велев передать ей банановую мазь. Она подобрала волосы и попросила Иванну помочь ей намазать спину.

— Вот, с этого и надо было начинать, — одобрительно кивнул Янко. – Так, запишем, — дал он команду самопишущему перу. — Солнечный ожог, выраженное покраснение кожных покровов… — его диктовку прервало появление почтовой совы; Янко протянул ей половинку кокоса и отцепил письмо от лапы. – Ива, это тебе. М-м, какой знакомый почерк!

— Судя по твоему ехидному тону — это от Игоря? — хмыкнула Иванна. — Прочитай, что там. У меня руки по локоть в этой твоей гадости. Нужно что-то делать с основой, она отвратительна и не впитывается. Я даже не знаю, сколько тебе придётся сидеть ни к чему не прислоняясь, — обратилась она к подопытной. — Постарайся ничего тут не угваздать.

— Ты уверена, что там ничего личного? — многозначительно подмигнул Янко, распечатывая конверт.

— Можешь язвить сколько влезет, — показала ему язык Иванна.

Ничего компрометирующего в письме Каркарова быть не могло просто потому, что не могло быть.

— Ну-у, так не интересно, — разочарованно протянул Янко, пробежав глазами несколько строчек. — Передаёт нам всем большой привет и спрашивает, хватит ли тебе трёх комнат личных апартаментов.

— Яблонская наверное затребовала себе целый этаж башни, — развеселилась Адя.

— Ужас, — засмеялась Иванна, безуспешно пытаясь стереть мазь с рук полотенцем. — Янко, знаешь, эта гадость имеет все шансы завоевать успех на рынке. Её невозможно оттереть! …Чёрт, действительно, мне ведь придётся переселяться в Преподавательскую Башню, — сообразила она. — Напиши, пожалуйста, за меня: «Привет, Игорь! Прости, что отвечаю не лично, у меня руки в нашей будущей продукции. Тебе обратный привет от Ади с Янко. Что касается комнат — мне по-прежнему хватит и одной. Мы тут правильно предположили — это моя чудесная тёзка лютует? В общем, особых наворотов не надо, главное, чтобы было куда поставить кровать, шкаф для одежды и письменный стол. Всё равно работать буду в мастерской Хайдараги да в лаборатории. Вернусь ориентировочно в начале августа, точнее сообщу позже. Всем большой привет, Иванна.», — продиктовала она.

— «…всем большой привет, скучаю, обнимаю, целую, Иванна.», — как бы себе под нос продиктовал Янко, вызвав новый всплеск веселья у Ади; Иванна пригрозила ему кулаком.

Янко привязал письмо к лапе совы. Та, оторвавшись от кокоса, отправилась в обратный полёт.

— Почему начало августа? — спросила Адя. — Поезжай в сентябре. Маменька всё равно раньше первого числа в замке не появится, она всё с лета заранее готовит.

— Она по любимому мужчине соскучилась, экая ты непонятливая, — объяснил Янко.

— Мне жара осточертела, — пожаловалась Иванна. Более-менее удовлетворившись степенью чистоты рук, она бросила полотенце на пол и подошла к перилам террасы, уставившись на закат. — И скучно тут. Красиво, но скучно.

До начала августа она не дотерпела и в конце июля, вместо того, чтобы последовать за друзьями на Маврикий, отправилась домой, собирать вещи. Дома её уже ждал портключ до Нового маяка.

Новый маяк был построен в шестнадцатом веке неподалёку от бухты, в которой стоял на приколе дурмштрангский корабль. Помимо внешних визитов, «Орёл» использовался для сообщения между школой и Ручейным островом близ Архангельска: в начале учебного года младшекурсники добирались из дома до острова, откуда их забирал корабль. Туда же их доставляли в конце учебного года. Старшие ученики пользовались портключами до Нового маяка. Был ещё Старый маяк, давно не используемый — он находился в нескольких километрах дальше по побережью и в настоящее время служил в основном местом гнездования чаек, бакланов и сов.

Собранные вещи Иванна отправила почтой рано утром. Днём её ожидал торжественный обед с родителями, после которого она с ними попрощалась и активировала портключ в виде ракушки. Оказавшись в «приёмном зале» — просторной комнате на первом этаже маяка, она бросила ракушку в предназначенный для использованных портключей ящик и поспешила на улицу. Тундра как раз вступила в пик цветения, и Иванна, до того никогда не бывавшая на Новой Земле в это время, удивилась, насколько красивыми могут быть местные уныло-однообразные пейзажи.

От маяка до ворот школы было около четырёх километров, и это расстояние она обычно преодолевала максимум минут за двадцать пять — полчаса. В этот раз Иванна не смогла отказать себе в удовольствии и занялась плетением венка из камнеломки. Одной цепочки ей показалось мало, и вскоре на ней оказалось ещё два венка — одуванчиковый и маковый. Маковый пришлось специально зачаровывать от опадения лепестков. Таким образом, дорога до школы заняла у неё больше часа.

У ворот школы её встретила кастелянша госпожа Май, которая, должно быть, из окна своей комнаты заметила её приближение. Опережая иваннины вопросы, кастелянша рассказала, что профессор Хайдарага уже в замке и готовится к новому учебному году. Также она подтвердила слова Ади о том, что профессор Песцова будет только первого сентября.