Сердце Джулс пропустило удар. Стефано считает ее красивой? Такого она тоже ни от кого раньше не слышала. И что на это ответить?

– Спасибо, но не нужно пытаться поднять мне настроение.

– Я сказал так вовсе не поэтому. – Он по-прежнему не отводил взгляда, глаза его потемнели. – В вас есть что-то особенное.

Сердце затрепетало. Отчаянно захотелось затеряться в объятиях этого мужчины и выяснить: так же ли романтичны его поцелуи, как в старых черно-белых мелодрамах.

– Я не знаю, что сейчас модно. Полагаю, ваш макияж и темная одежда – это дань моде.

Джулс окинула взглядом свой черный наряд. Она никогда не задумывалась над тем, как выглядит. Просто одевалась и красилась подобным образом уже много лет. Так было удобнее прятать уродливые шрамы – напоминание о тех годах, которые хотелось забыть навсегда.

– Это у меня такой стиль.

– Понятно. Он… отличается от того, как одеваются местные женщины. В деревне носят наряды попроще, чем в Риме или в Милане.

После таких слов следовало бы обидеться, но не хотелось: ведь Стефано только что назвал ее красавицей. Наверное, он просто констатировал факт: да, Джулс выделяется здесь своим видом. Но у нее вся одежда такая. Да и не собирается она подстраиваться под местные обычаи.

– У нас в Нью-Йорке все иначе. Стили и тенденции смешиваются, словно в плавильном котле.

– Представляю себе. Но вы меня озадачили: какое отношение имеет ваша внешность к материнству?

Опять он вернулся к теме, которую не хотелось обсуждать.

– Я не собираюсь иметь детей.

– Никогда?

– Никогда-никогда. Я понятия не имею, как быть хорошей матерью.

Она еще ни с кем не делилась такими мыслями.

Стефано зашагал дальше, Джулс последовала за ним на шаг позади, гадая, что он ей ответит. Несколько минут они шли в полном молчании.