– Подай мне весло, - попросил Ранкир, протягивая единственную свободную руку из зловонной топи.
– Вытащи меня отсюда. Она упала.

Наваждение убийцы понемногу рассеивалось. Или наоборот...

– Кто?
– небрежно поинтересовался Ачек.

Мертвая Рука вернулся к созерцанию столицы, залитой багрово-черной смертью, вечной ночью и белесым трупным туманом.

– Девчонка, которая повсюду таскается с тобой.

По-Тоно обернулся и увидел Тормуну, лежащую на полу галереи. Он тут же бросился к ней и начал тормошить сектантку, пытаясь привести ее в чувство. Наконец она открыла глаза.

– Ой, как-то не получилось, - пробормотала девочка, не поднимая головы с колен Ачека.

– Не получилось?
– переспросил взволнованный По-Тоно.
– Что с тобой произошло?

– Ну, я дышать перестала, когда решила экономить силы на вдохах и выдохах, - смущенно ответила Тормуна.
– А потом в глазах потемнело, и я подумала, что получилось. А нет, не получилось. Сейчас передохну и еще разик попробую...

– Не смей, идиотка, - прошипел Ачек.

Она удивленно посмотрела на него. Мариец был действительно зол. Ана видела его таким всего один раз, когда старик Мертвый Взор возложил на него обязанность вести последователей Нгахнаре в великой жатве, показав плотную пелену лжи, окутавшую всю его жизнь, и лишив его права выбирать судьбу. Тогда новый лидер сектантов еще не осознал правду смерти, единственно истинной вещи в жизни, и злился на старика, на багрово-черного владыку, на самого себя. Но сейчас его гнев был направлен на Тормуну Ану.

– Я обещал заботиться о тебе, - устало прошептал По-Тоно, пригладив спутанные волосы сектантки облаченной в перчатку омертвевшей рукой.

Она улыбнулась, став серьезней и старше, как всегда, когда на нее накатывает печаль - одно из последних ее настоящих чувств. От реальности Тормуна пряталась в непроницаемый панцирь безумия, выбираясь из него крайне редко. Но рядом с ней Ачек больше всего ценил именно такие моменты, когда она была собой. Мертвая Рука истово верил в правду жизни, открытую владыкой Нгахнаре, но Ана была для него последней отрадой в бесконечном багрово-черном водовороте смертей.

– Старикашка меня не обманул, - ответила Тормуна и прикрыла глаза.

Окончательно очнувшись от очередного кошмара, переплетенного с не менее ужасной реальностью, Ранкир безмолвно наблюдал за нелепой сценой, в которой глупая сектантка чуть не убила себя, решив избавиться от обременяющего дыхания, а лидер секты смертепоклонников обеспокоенно бросился к ней, постарался привести в чувство и теперь сидел, заботливо положив ее голову себе на колени. Абсурд.

"А так ли сильно он изменился?"

– Посмотри на это, - убийца обвел рукой жуткий вид города, открывающийся с галереи королевского дворца, и повернулся к Тиурану.
– Сильно ли он изменился? Конечно. Мой старый друг Ачек По-Тоно ни за что бы так не поступил.

"А теперь посмотри на это, - подражая Миту, рыжий бард указал рукой на марийца, заботливо гладящего Тормуну по голове.
– Разве чудовище способно с такой нежностью относиться к другому человеку? Ты только глянь, как они мило перешептываются..."

– Она тоже сектантка, - возразил Ранкир.
– И к тому же при нашей первой встрече эта сумасшедшая пыталась убить меня. А потом я неоднократно видел, с каким весельем и легкостью она потрошила людей. Она сама чудовище, не говоря уж про того, кто способен относиться к ней с нежностью.

"Ничего ты не понимаешь".

– Не понимаю, согласен. Если и существует такой момент, когда уместно употребить старую поговорку: "Не время для любви", - то это именно он. Все, достаточно...

Прихрамывая, убийца подошел к Ачеку и Тормуне. Он бы с радостью прервал череду ненужных смертей двумя точными ударами кинжала, но лидер сектантов был ему нужен для поиска верхушки Синдиката. Договор все еще в силе.

– Я выполнил свои обязательства, - Ранкир обратился к По-Тоно с нескрываемой неприязнью.
– Великая жатва закончена, Донкар ваш. Твоя очередь.

– Великая жатва владыки Нгахнаре не закончится никогда, - возразил Ачек.
– Но кое в чем ты прав, мы действительно добились некоторого успеха в нашем следовании единственно истинному в жизни.

– Хватит пичкать меня своей истиной и прочим сектантским бредом, - прорычал убийца.
– У нас был договор. Я участвую в жатве, а ты находишь для меня босса Синдиката. Но ты подсунул мне пару его подручных и решил, что я буду вечно прислуживать тебе?

– Ты даже имени этого босса не знаешь и описать нормально не можешь, - пожал плечами Ачек.
– Его искали всей Тайной канцелярией долгие годы, а ты хочешь, чтобы я нашел его за пару недель по твоей туманной наводке, полагаясь на полуграмотных сектантов? Тебе придется запастись терпением.

Негромко хрюкнув, Тормуна перевернулась на бок, из-за чего ее голова скатилась с колен марийца и с глухим ударом упала на пол галереи.

– Помолчите уже, - сквозь сон простонала сектантка.
– Мешаете же Мелкой... Принцесса На-Резка, иди ко мне под бочок, пока эти мальчишки тебя не украли и не заставили выйти за них замуж... Глупые мальчишки...

Спустя мгновение в темноте королевского дворца раздалось размеренное сопение. Ачек поднялся на ноги и подтолкнул Ранкира к выходу, шепнув: "Не разбуди". Она спала слишком мало для нормального человека, поэтому периодически отключалась в самое неподходящее время в каком-нибудь очень опасном месте. Но в заваленном трупами стражников и чиновников дворце было хотя бы спокойно и тихо.