– Завидую, – сказал Коля. – Я так и не дослужился до таких чинов.

– У нас в армии дослужишься. Во времена революции легче всего стать генералом.

– Если правильно выберешь сторону, – сказал Коля.

Лидочка передала ему кусок пирога, и он впился в него белыми ровными зубами.

– Я жутко голодный, – сказал он, – с утра ни маковой росинки.

– Из Феодосии? – спросил Ахмет.

– Оттуда.

– Не боишься?

– Господа, товарищи и просто граждане, – сказал Андрей. – Вы не представляете, как я счастлив, что вы собрались здесь в такую ночь. Я и не мечтал, что увижу здесь всех моих друзей.

Потом Коля вытащил плоскую немецкую фляжку со спиртом, дамы пили вино, но еды было мало. Нина смотрела на брата и все время плакала – Коля даже морщился и сказал наконец:

– Растаешь, сестра!

Потом Андрея уговорили рассказать, как он спасся в Севастополе. И он рассказал всю правду, кроме конца. Он сказал, что в темноте убежал и скрылся. Рассказал он и об удивительной истории с Елисеем Мучеником, который предложил поменяться именами, чтобы спасти Андрея, а спасся в результате сам.

– Боюсь, он знал заранее, что Берестов будет спасен, а его должны расстрелять, – сказал молчавший до того Теодор.

– Вряд ли, – сказал Андрей, – он же торговый агент. И я рад, если он спасся.

– Он не торговый агент, – вдруг сказал Коля. – Он приезжал к нам. Он известный политик, эмиссар меньшевиков.

– Не может быть! – ахнула Лидочка. – Неужели он был так коварен?

– Почему коварен? – сказал Ахмет. – Он купил себе жизнь, а взамен отдал чужую. Хорошая коммерческая сделка.

Андрей смотрел на Колю. Неужели он ничего не знает о втором Берестове? После разговора с Баренцем Андрей почти уверился в том, что именно его гимназический приятель и сосед, полагая, видно, что сам Берестов сгинул, взял себе его имя. И то, что было бы немыслимым в мирное время, в бессмысленной суматохе революции могло сойти, по крайней мере на время, и избавить Колю, к примеру, от немецкой фамилии… Но не мог же Коля надеяться, что его обман не будет в конце концов открыт? Вот полковник Баренц навел справки, вот и сам Андрей уже подозревает Колю. И он сейчас спросит Колю: «Послушай, мне сказали, что ты выступаешь в Севастополе под именем Берестова?» И Коля тогда смешается, покраснеет и вынужден будет признаться.

Андрей понял, что не посмеет задать Коле такой вопрос. Его труднее задать, чем ответить на него. Ну как ты спросишь у старого приятеля: «Ты меня обокрал?» Нет, это немыслимо! А вдруг Андрей ошибается и нанесет Коле несправедливое оскорбление?

Андрей стоял, опустив глаза, и как сквозь шум водопада слышал продолжение разговора.

– Этот полковник Баренц говорил Андрею, – произнесла Лидочка, – что Берестов приближен к Колчаку. И матросы его ненавидят.

– Я бы слышал об этом, – сказал Коля. – Мне как социал-демократу приходится много бывать среди матросов. Они доверяют мне свои секреты. Но я никогда не слышал о Берестове, тем более приближенном к Колчаку.

Андрей наконец осмелился поднять глаза и встретился взглядом с Колей. И тот, глядя в упор, закончил свою мысль:

– Впрочем, я не бывал в окружении Колчака и не знаю, кто там к кому приближен.

– Все равно он обманщик и мерзавец! – со злостью сказала Нина. – Я бы его задушила вот этими руками!

Она протянула над столом тонкие слабые руки, и Андрей понял, что ей не задушить и цыпленка. Но он так и не понял, имела ли она в виду лже-Берестова или коварного бунтовщика Мученика.

Ахмет поднялся – стройный, невысокий, но кажущийся выше ростом от того, как он прямо держал спину и чуть закидывал назад голову. Он надел фуражку, привычно, будто всю жизнь ходил в военной форме, проверил ребром ладони, точно ли по центру оказалась кокарда – белый полумесяц на красном кружке. Затем наклонился, поднимая саблю.

Все смотрели на него, как смотрят товарищи на актера, гримирующегося, чтобы выйти на сцену.

– Я буду в Джанкое, – сказал он. – Завтра мы вышибем оттуда большевиков.

Он пожал всем руки – поцеловал Лидочку в щеку и сказал:

– Прости, Андрюша, у нас в Париже такой обычай.

Последним он попрощался с Колей.

– Я не верю, Беккер, – сказал он, – что ты дезертир. Не твоя это специальность. Ты должен быть с сильными. И если ты не с нами, то, всего вернее, ты агент большевиков и тебя прислали в Симферополь, чтобы убить нашего премьера Сейдамета.

– Ахмет! – воскликнул Коля.

– Он шутит, шутит! – испугалась Нина, которая кожей почувствовала опасность.