И тут судьба словно бы решила удовлетворить прихоть Тараноса и отметить здесь свое присутствие более значимым поступком. Неистовый ветер вызвал неподалеку небольшой обвал. Воин Заката, подумав, что причина шума – его враг, обернулся, и в этот момент Таранос, взмахнув рукой, выпустил из кольца преследователя черную молнию. Несмотря на ливень, огонь охватил воина мгновенно, раздался дикий крик, на который тут же кинулись остальные, но все было тщетно. Когда другие воины Заката подоспели на место трагедии, Таранос, смеющийся в голос, был уже далеко, а они ничем не могли помочь своему товарищу.

Весьма довольный собой, Таранос, понимая, что воины не смогут догнать его, неспешно углубился в запретную территорию, хищно поглядывая на те горы, где, как гласила книга, хранятся сокровища. Но, увы, проклятия пока не позволяли завладеть ими. Не раз и не два Таранос пытался, применяя Солфордж к отступникам, заставить их взять драгоценности, однако все они погибли, едва коснувшись их. Этого было мало: чтобы взять сокровище без вреда для себя, оно должно быть вынесено за пределы проклятого места. Таранос сделал вывод, что случается это крайне редко, но все еще не терял надежды. Он не знал, как Розетте удалось завладеть Солфорджем, мог только предполагать, что Балиан, схватив браслет, в ту же секунду бросил его девушке. Нужно было действовать быстро, но те, кого Таранос держал во власти Солфорджа, по его собственному выражению, «притормаживали». Оставалось только найти безумца, который попробует выкинуть подобный номер добровольно, и, надо сказать, Таранос трезво оценивал ситуацию и понимал, что таковой вряд ли найдется. Разве что опять привести кого-то из Дилана, но успех подобного предприятия был и вовсе фантастикой, по крайней мере, без помощи пергамента.

Думая об этом, Таранос подходил все ближе к горе Солфорджа. Он знал, что где-то неподалеку бродит воин Заката, и решил еще раз использовать силу внушения, чтобы попытаться завладеть каким-нибудь сокровищем. К тому же, он понимал, что убийство или же исчезновение второго воина, да еще так далеко от Градерона, вызовет у всех смятение. Ведь никому невдомек, как быстро можно преодолеть такое расстояние, если пользоваться тропами запретной территории.

Таранос стал осторожно приближаться к небольшому проходу, который, как гласили слухи, любезно проделал в ледяной горе Кристиан Розенгельд. Коснувшись золотого браслета, спрятанного под длинным рукавом, Таранос приготовился немедленно воздействовать на будущую жертву в полную силу. Внушить, что если воин схватит сокровище и тут же откинет его в сторону, оно будет принадлежать ему… Оно даст ему власть… Счастье… Или чего он там желает – это будет ясно позднее.

Таранос не переставал удивляться тому, как ему способствует удача. Едва он приблизился вплотную к проходу, как снаружи, за границей запретной территории, послышались шаги. Воин Заката шел прямо к нему в руки! Сейчас он пройдет мимо, и Таранос, увидев его, сосредоточится…

Шорохи раздавались все ближе. Таранос напрягся. Нельзя было исключать, что его заметили. Но даже если так, воздействие Солфорджа в полную силу любого заставит замереть на месте.

– Давай же! – послышался вдруг чей-то крик.

Таранос от неожиданности отпрянул, направив силу Солфорджа не на кого-либо конкретного, а сразу на трех человек, ввалившихся в проход. В следующую секунду ему стало ясно, что ни о каком везении больше не может быть и речи. О да, один из нарушителей спокойствия был воином Заката. Но он умер прямо на глазах у Тараноса – Эридан всадил в него отравленный кинжал, который тут же выпустил из руки: из-за Солфорджа он и его спутник были вынуждены схватиться за головы, взрывающиеся адской болью.

– Прекрати это! – рявкнул на Тараноса Эридан.

Таранос, чертыхнувшись, послушался.

– В чем дело? Что вы здесь забыли? – процедил он сквозь зубы.

– Тебя! – ответил Эридан в том же тоне. – Надеялись перехватить до того, как ты пойдешь к той горе… А этот увидел нас и бросился, – выдернул он свой кинжал из мертвого тела воина Заката.

– Я уже был там.

– Так и думал, – буркнул второй отступник, Торгрерд. – Много шороху навел?

– Не очень, – уклончиво ответил Таранос.

– Поговорить надо, – сказал Эридан. – Только давай не здесь, раздражает. Пойдем к озеру, все равно охрана на сегодня закончена, – хохотнул он.

Все трое вышли с запретной территории, по настоянию Тараноса вытащив труп убитого на более видное место. Ему совсем не хотелось видеть в своих владениях, коими он считал заснеженные горы, незваных гостей, отправившихся на поиски несчастного.

Они расположились у мрачного озера. Эридан сразу приступил к делу:

– У Торгрерда недурная мысль. Мне до ваших затей дела нет, но я ему должен.

Торгрерд довольно ухмыльнулся. Это был невысокий коренастый человек с коротко стрижеными волосами совершенно непонятного цвета – нельзя было даже сказать с уверенностью, принадлежал ли он к Эндерглиду или же Градерону. Но, учитывая имя, все, кто был знаком с ним, склонялись к тому, что он все-таки уроженец темного города. Лицо его чаще всего было улыбчивым, но при этом умудрялось постоянно выражать неприкрытую агрессию, даже если он говорил о том, как прекрасна сегодня погода. В стане отступников его уважали и боялись, и на этой почве Эридан и Торгрерд стали приятелями и частенько оказывали друг другу разного рода услуги. Не безвозмездно, подобное за пределами городов было не в чести даже между друзьями.

– А мне как раз нравится твой план, Таранос, – Торгрерд, улыбаясь, смерил любопытным взглядом огромные рога своего собеседника. – И я хотел бы ему поспособствовать.

– Каким образом, – мрачно хмыкнул Таранос.

– Ну, если все будет так, как ты задумал, человек в Дилане необходим, не так ли? Если бы мы дали знать тому, о котором ты говорил…

– Он умер, – напомнил Таранос.

– Именно поэтому я здесь. Позволь предложить свою кандидатуру, – Торгрерд улыбнулся еще шире, будто бы заискивающе, но при этом его лицо красноречиво намекало на то, что его лучше не огорчать отказом.