– К сожалению, ничего, – Юан развел руками. – Когда я увидел тот свет… Я так испугался, что с Кристианом что-то случилось, я же не знал… Отпихнул Эридана и побежал. Он, кажется, гнался, но я не обращал внимания.

– А если бы он метнул кинжал? – упрекнул Кристиан.

– Он метнул! Но не попал. В общем, с тех пор его никто не видел.

Двери зала отворились. Тристан вышел в коридор и тут же закрыл их за собой. Вид у него был нерадостный, а взгляд необыкновенно строгий. Он выдержал паузу, глядя на Кристиана, но потом все-таки произнес:

– Можешь провести в город свою жену.

– Тристан! – взвизгнул Юан. – Ну чего с таким похоронным видом? Дай я тебя обниму! Спасибо!

– Не о твоей жене речь, Юан, – оттолкнул его Тристан. Он смотрел на Кристиана. – Разумеется, будут жесткие условия.

– Я понимаю, – сказал Кристиан, пока еще слабо веря в то, что, наконец, сможет вернуться в Эндерглид.

– Мы сознаем, – продолжал Тристан, – что от путешествия в Дилан вас все равно ничто не удержит. Разберемся как следует после вашего возвращения. А пока, раз уж ты привел ее к городу, она может побыть здесь…

– Это некрасиво, – Лейан нахмурилась. – Вы используете ее как заложницу, чтобы Кристиан вернулся.

– В какой-то степени, – не стал отрицать Тристан. – Но ведь никто не говорит, что когда Кристиан вернется, мы ее выдворим, правильно? – он слабо улыбнулся. – Что ж, приступайте. Как я понимаю, вы хотите отправиться в Дилан как можно скорее.

– Еще бы! – сказала Лейан.

Тристан посмотрел на нее с сочувствием.

– Даже не думай, Лейан.

Лейан, раскрасневшись, хотела было вступить в спор, но ее опередил Кристиан:

– Тристан, у нее есть статус, и этого достаточно для того, чтобы она отправилась с нами.

– Но она страж, а не воин.

– Когда вы выдворили нас за Врата десять лет назад, Балиан тоже был стражем, а у Юана вообще не было статуса, – возразил Кристиан. – Не знаю, удастся ли уговорить Гволкхмэя, но я бы взял Лейан под свою ответственность. Еще один человек нам не помешает.

Лейан потупила взор. Такой защиты от Кристиана она никак не ожидала, наоборот, ей казалось, что придется и его убеждать в том, что она не будет бесполезной в предстоящем путешествии.

– Что-то слишком многих ты взял под свою ответственность, – неодобрительно проговорил Тристан, но, выдержав испытывающие взгляды всех троих, сдался: – Хорошо, посмотрим.

В крохотной комнатке не было ни одного, даже самого маленького окошка, поэтому, несмотря на то, что в Эндерглиде царил вечный день, Демиан проснулся в полной темноте. Раньше его это вполне устраивало – проведший всю жизнь в Градероне, он специально попросил разрешения спать именно здесь; солнечный свет поначалу пугал его. Но сегодня темнота показалась Демиану вязкой и удушливой, и ему захотелось как можно скорее выйти в светлый коридор. Однако он не спешил потакать этому желанию.

Демиан проснулся давно. У него сильно болела голова, так что когда он открыл глаза, подушка была мокрой от слез. В последнее время мальчик не так уж и редко чувствовал себя плохо, поэтому промучился еще целый час, прежде чем принялся серьезно размышлять, насколько это было возможно в таком состоянии, жаловаться взрослым или не стоит. Прежде он тщательно скрывал свои недомогания, но еще никогда ему не было так больно. К тому же, обычно приступы головной боли довольно быстро проходили, но на этот раз боль, похоже, совсем не собиралась утихать.

Обхватив голову обеими руками и уткнувшись в мокрую подушку, Демиан еще раз взвесил все за и против. Ему совсем не хотелось показывать, что он так слаб, что плачет от банальной головной боли. Демиан был уверен, что все, кого он знал и уважал – его отец, Балиан, Юан, Рэвенлир и даже его ровесник Рилан, – ни за что не расклеились бы из-за такого пустяка, а все стерпели и виду не подали, что им нездоровится. Но, с другой стороны, не так давно в Эндерглид, наконец, пришел отец Демиана, правда, совсем ненадолго. Неожиданно для всех он остался так недоволен видом сына, что попросил Тристана, который знал толк в медицине, осмотреть его. Советник правителя никаких болезней не обнаружил, но состоянием его тоже не удовлетворился и очень строго наказал немедленно сообщать взрослым, если он почувствует себя неважно. Демиан пообещал так и сделать, и теперь, сдаваясь под диким напором боли, пришел к выводу, что не нарушить обещание и храбро рассказать о том, что ему плохо – это не так уж и стыдно. Особенно если упомянуть, что это было личной просьбой Тристана. Демиан видел его всего пару раз, но, как и все, очень уважал его, немного побаивался и был уверен, что такое объяснение вызовет у всех понимание.

Решив так, Демиан встал с кровати, но, качнувшись, плюхнулся обратно. В глазах все плыло, будто бы задачей головной боли было прервать любые связи своей жертвы с внешним миром – не видеть, не слышать (в ушах стоял болезненный, глухой стук), не двигаться…

Но сдаваться так просто Демиан не собирался. Не вставая с кровати, он оделся и только потом кое-как выбрался в коридор. Его силы были на исходе, он с трудом разбирал дорогу. Теперь ему хотелось как можно скорее добраться до кого-нибудь.