– Ах, да. Молодая пара, отчаянно бедная, но безумно влюбленная… она продала свою единственную ценность – длинные, роскошные волосы, чтобы купить мужу цепочку для часов… а муж продал свою единственную ценность – карманные часы, чтобы купить жене гребни для ее длинных, роскошных волос. Во имя любви они пожертвовали всем, чем могли.

– Главное, что они были вместе, - почти шепотом произнесла Каролина.

– Да, конечно. Вместе.

Отняв руку от ее волос. Уильям вернулся к своей книге.

– А ты говоришь, что Камю меланхоличен".

– Эй, наша грешница все еще в пижаме, - сказал Уесли, просунув голову в ее кабинет.
– Можешь сделать пятиминутный перерыв?

– Да, не помешает.

Отодвинувшись от своего стола, Нора оглядела малого с головы до ног.

– Костюм и галстук. Определенно, в стиле GQ.

Он поклонился.

– Это Пасха, Нора. Ты можешь оторваться от своей книги хоть ненадолго, чтобы сходить в церковь на Пасху?

– Если я соберусь в церковь, то только в "Пресвятое Сердце".

Уесли сгримасничал.

– И то верно. Как обстоят дела с книгой?

Он уселся в кресло напротив ее стола.

– Хорошо. Сложнее из-за отсутствия ежедневного отзыва. Я к этому привыкаю. Но работа идет. Хотя, я побаиваюсь кульминационной сцены.

– А в чем проблема?

Уесли ослабил свой галстук. Поставив локти на стол, Нора потерла виски.

– Она выносит мне мозг. Это самая важная сцена в романе.

– Значит, это секс-сцена.

– Точно. Но мне, правда, сложно ее писать. Мой герой стопроцентный извращенец. Моя девочка ванильна, но пытается быть такой, какой он хочет ее видеть. Это ситуация, когда он сдается и идет ей на уступку. Трудно описывать ванильный секс, если не имеешь о нем никакого представления.

– Могу я помочь?

– Хочешь помочь мне с написанием секс-сцены?

Малой пожал плечами.

– Я помогал тебе и раньше.

– Ага, и после последнего раза поклялся больше никогда этого не делать. Что с твоей стороны я приняла за гипер-реакцию.

– Ты оставила меня связанным по рукам и ногам, и отправилась делать себе сэндвич.

– Я предложила тебе поделиться.

– Как хочешь. Я собираюсь избавиться от этой одежды, пока не задохнулся. Свистни, когда захочешь пообедать.

Поднявшись, парень направился к двери. Нора опустила глаза на ворох заметок о главной сцене.

– Уес?

– Да, мэм?

Он обернулся у порога.

– Ты можешь мне помочь. Мне нужна любая возможная помощь.

– Без вопросов. Скажи, что делать.

– Сначала переоденься. После, жди в моей комнате.

Малой снова поклонился и, выходя из ее кабинета, сдернул свой галстук.

Нора распечатала последний черновой вариант кульминации. Ей следовало быть осторожной, и не показывать Уесли страницы, иначе он мог расстроиться, увидев пару моментов.

Войдя в свою комнату, она нашла его уже лежащим среди кучи подушек, сваленных у изголовья ее массивной кровати, согнув одну ногу в колене, и положив на нее руку. Теперь он был босым, в джинсах и футболке. В лучах солнечного света, падающих на его светлые волосы, парень выглядел еще более соблазнительным, чем обычно, и некоторое время Нора не могла вспомнить, что она собиралась делать.

Уес посмотрел на нее и, не улыбнувшись, слегка приподнял подбородок, будто зная, о чем именно она сейчас думала. Увидь это выражение лица на каком-нибудь другом мужчине, Нора бы расшифровала его, как "ну, давай же".

– Так в чем загвоздка? – спросил он, когда взобравшись на кровать, она уселась рядом с ним.

– Трудно объяснить, если ты не читал всю книгу, однако, так оно и есть.

– Ты сама мне не позволила.

– Ты сможешь прочитать ее, когда она будет закончена. Возможно.

– Раньше ты позволяла мне читать свои сырые наброски.

– Мы будем спорить или притворяться, что занимаемся сексом?

Уес выдохнул.

– Думаю, притворяться. Что мне делать?

– Спи в кровати. Она спит на полу.

– Он заставляет ее спать на полу?

– Он дает ей одеяло.

– Очень романтично.

Нора посмотрела на свои, все еще теплые от принтера страницы.

– Ладно. Я – это она. Проснувшись, я должна заняться с тобой сексом, ведь, несмотря на разность наших миров, я хочу, чтобы мы были вместе.