– Вот, наконец-то, вопрос действительно по существу, – довольно произнёс Игорь, вставая с кресла. – Я буду вам помогать… Но буду делать это так, что о моём участии никто из моих собратьев не сможет узнать или догадаться.

– Чёрт с вами, поступайте как знаете, – махнул я рукой. – Меня интересует другое – чем мне сражаться? Ножичком перочинным, что ли? Мне нужно нечто посерьёзнее.

– О местонахождении амуниции я вам сообщу непосредственно перед началом активных действий, – ответил Игорь, подходя к окну и внимательно вглядываясь в него.

– И ещё одно – где мы, собственно, находимся? – самое странное, что за время беседы я ни разу об этом не задумался.

– О-о-о… эту квартиру я снимаю, – русский повернулся и посмотрел мне в глаза. – А что касается города, то с ним вас связывает очень многое. Особенно это касается той части вашего прошлого, которая сейчас покрыта мраком забвения. Это Хитерфилд, мистер Грей, – мерзкая улыбочка скользнула по его лицу. – Именно здесь по странному стечению обстоятельств и располагается штаб «Вершителей»… А впрочем, город этот таит и иные секреты, – русский снова улыбнулся, глядя, как я медленно опускаюсь на диван. Этот удар действительно добил меня. Столько раз за день я ещё не удивлялся, хотя много повидал за свою жизнь. – А сейчас, мистер Грей, я вынужден удалиться – дела не ждут. Между тем, вам есть над чем поразмыслить… И да, кстати – чувствуйте себя как дома. Можете даже холодильником воспользоваться, – и, произнеся эти слова, Игорь исчез в световой вспышке! А я ещё некоторое время тупо смотрел на то место, где только что стоял мой собеседник. Чувство удивления уже перешло в хроническую форму, а в голове моей хаотично роились мысли…

Было не легко принять за чистую монету всё то, что я сегодня узнал. По многим причинам – начиная от очевидной фантастичности и несоответствия с реальностью, и заканчивая моим недоверием к этому русскому. Однако его эффектное исчезновение существенно поколебало моё неверие. Теперь мне было совершенно непонятно, что же такое реальный мир. Ведь с самого детства нам твердят – «это невозможно, то невозможно». И тут на тебе! И мир сразу становится не таким простым и понятным, как прежде. С другой стороны, он теперь стал интересней…

Этот русский считает, что у меня есть какие-то экстраординарные способности. Уж не знаю, с чего он это взял. Никогда я не замечал за собой чего-то неординарного. Но теперь я не исключаю такую возможность, – размышляя, я одновременно бродил по квартире Игоря, осматривая её. Квартира оказалась однокомнатной. Помимо единственной жилой комнаты здесь, что вполне естественно, были предусмотрены кухня, ванная и туалет. «Но ведь неспроста он заговорил об этих моих способностях. Возможно, по его мнению, это окажется весьма кстати при выполнении этой «работы»… Вряд ли здесь всё так просто. Да и разве может быть прост человек, который способен вот так запросто исчезнуть вопреки всем известным законам физики? Он наверняка сделал это специально, чтобы я поверил его словам…Чёрт побери! В очередной раз себя спрашиваю – во что я ввязался?!? Пару дней назад всё было куда проще и понятнее, да и привычная картина мира не трещала по швам! А теперь я становлюсь похожим на параноика… А «Вершители»? Я о них почти ничего не знаю. За исключением того, что мне рассказал этот русский. А он у меня всё же не вызывает особого доверия. Было бы неплохо как-то проверить его информацию, но вот как это сделать? Да и эти его философско-психоаналитические экзерсисы меня несколько настораживают. С другой стороны «Вершителей» вряд ли можно назвать оплотом добродетели, и они, вполне возможно, заслуживают уничтожения. Но в этом нет уверенности. Какого чёрта! Я ни в чём уже не уверен! Но вот ведь пройдоха! Он остался верен себе – сказал и много и мало одновременно. Идеалист, разделяющий весьма специфические идеи. Не скрою – в чём-то я с ним согласен. Я всегда выполнял заказы только на преступников и никогда не убивал невиновных. Но такие люди, как Игорь, очень опасны, упорствуя в доказательстве истинности своей веры. Однако сам он себя к ним не относит, хотя все остальные его собратья, по его мнению, страдают сим недугом… а ведь он, похоже, близок к фанатизму. И в этом случае он опасен в особенности – учитывая его возможности. Но ввиду того, что он мне рассказал, и того, КАК он мне это рассказал, складывается впечатление, что врать ему просто незачем. И мне всё ещё нужна моя память! Всё же я буду держать ухо востро… Хоть и не знаю пока, что смогу сделать в случае чего», – решил я.

А между тем за эти два дня у меня во рту не было и маковой росинки – наконец я ощутил, что мой желудок требует к себе немедленного внимания, очень настойчиво и сильно напоминая, что режим питания нарушать нельзя. И как назло пока я добирался до холодильника, мне вспомнилось, как я где-то читал, что великие мастера кун-фу способны месяцами жить, выпив лишь одну маковую росинку и используя энергию вселенной… Желудок на это предательски заурчал, вынуждая меня схватить из холодильника первое, что попалось под руку. А под руку мне попалось: начатый батон колбасы, надкусанный сразу в трёх местах, хлеб, что меня немного озадачило, и свежий голландский сыр. Немудрено, что ничего, кроме пары бутербродов из этого я приготовить не смог.

Употребив по назначению «кулинарные шедевры», приготовленные собственноручно и запив всё это водой, бутылка с которой нашлась в том же холодильнике – ни чая, ни кофе я нигде не нашёл – я, наконец, почувствовал себя человеком. Теперь можно было бы и отвлечься. К моему неприятному удивлению телевизор оказался сломан, но его вполне мог заменить старенький радиоприёмник, который почему-то обнаружился в шкафу. Вскоре приёмник приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей под моим чутким руководством. В первую очередь меня интересовали новости – я ведь был практически оторван от реальности на протяжении месяца в своей одиночной камере. Из новостей я быстро узнал о том, что позавчера, согласно заверениям наших СМИ, Россия вторглась в небольшое соседнее государство – Грузию. Однако я прекрасно знал, как обстояли дела в том регионе – при моей «профессии» это необходимо – Грузия постоянно проводила провокации на грани фола, чтобы дискредитировать Россию и её миротворцев с целью их вывода из Южной Осетии и Абхазии в надежде затем силой включить эти территории в состав грузинского государства. И ещё я прекрасно понимал, что Россия никогда бы не начала военные действия первой, следовательно, виновник торжества – Грузия, а вернее её марионеточное правительство, нитки от которого тянулись в Вашингтон. И мне было неприятно, когда в СМИ всё выворачивали с ног на голову.

И вот так, слушая радио развалившись в вальяжной позе в кресле и размышляя над глобальными геополитическими проблемами, я и не заметил, как по прошествии двух часов в квартире, вдруг, откуда ни возьмись, объявился её хозяин.

– Кхм… просвещаетесь? – безстрастно поинтересовался Игорь, появляясь буквально из воздуха.

– Да, – сухо ответил я, не без сожаления понимая, что пришёл конец моему отдыху.

– Эт-то хорошо, – довольно изрёк мой работодатель, протягивая мне пакет, с которым он появился. – Тут я вам вещички принёс, а то ваш нынешний наряд будет слишком заметен на улицах города. Как-то не солидно это будет, – я взял пакет и придирчиво осмотрел содержимое.

– Можно подумать, что в ЭТОМ, – я потряс пакетом, – я буду выглядеть солидно.

– Да скажите на милость, кто обращает внимание на бомжей в наше цивилизованное время? – ядовито изумился Игорь, дружески похлопав меня по плечу. Было не понятно, чего в этом жесте больше – искренности или издёвки. Я хмыкнул и вывалил содержимое пакета на диван.

– Я так понимаю, что работа хоть и не волк, но ждать не любит. Есть что-то, что вы можете мне сообщить о ней? – спросил я, переодеваясь в вещи, по отношению к которым словосочетание «секонд хэнд» было бы явным приуменьшением.