Она сама не знала, как оказалась на берегу моря, настолько бездумно ступала по извилистому спуску. Отсюда никого не было видно - нагромождения камней надежно защищали её от резвившегося наверху беззаботного общества. Инн с облегчением вздохнула и присела на один из гранитных валунов, уставившись на рокочущие под ногами волны. Ей срочно нужно было стряхнуть с себя это злое колдовство, успокоиться, прийти в себя.

Несмотря на ясный денёк, море было неспокойным - оно, то смиренно отбегало от усыпанной галькой кромки, то яростно набрасывалось на берег. Клочья пены долетали даже до сидящей в отдалении молодой женщины. И этот мощный натиск внезапно напомнил ей Мортланда. Вот так же было и у них - он, то отталкивал её, то вновь привлекал к себе, и из этой сладкой и тревожной пытки выросла её всепоглощающая страсть к этому человеку. Страсть, которую не подавить разумом, над которой она не властна!

Чем дольше смотрела обессиленная женщина на морские волны, тем сильнее её одурманивала странная греза - она воочию видела искаженное страстью лицо Эдвина, его мокрый от напряжения лоб, недобро сузившиеся желанием глаза, чувствовала, как наяву его ласковые руки на своих бедрах, слышала взволнованное хриплое дыхание. Доведенная до исступления жарким видением, Инн с тоскою обхватила свой живот, но сердце уже стучало, как сумасшедшее, сладкая боль пронзила её насквозь, такая острая и мучительная, что она поневоле изогнулась и застонала, потерявшись в огненном мареве разгоревшегося желания.

Краски окружающего мира возвращались медленно и, переживший сладострастный шок, разум воспринимал их неохотно, не желая возвращаться из мира чувственных грез в обыденность реальности. Инн с трудом открыла затуманенные глаза и вновь глянула на волны, но что-то внезапно отвлекло её, как будто с силой толкнуло в грудь! Она настороженно отвела взгляд чуть в сторону и вздрогнула, как от озноба. В трех шагах от неё стоял и внимательно наблюдал за женой Кавендиш.

– Джордж,- испуганно прошептала Инн, пытаясь встать с места,- я...

– Что с тобой, дорогая?

Инн жалко улыбнулась. Ей стало очень стыдно.

– Не знаю! Мутит..., но мне уже лучше!

Взгляд лорда выразил сомнение, но он помог жене преодолеть подъем, не задавая лишних вопросов.

Супруги вернулись в общество спутников в тот момент, когда вся компания расположилась вокруг припасенной на пикник снеди. Иннин усадила рядом с собой Мэри.

– Расстроился живот, - сочувственно прошептала девушка ей на ухо,- поэтому вы так бледны?

Инн кротко кивнула головой.

– Было немного, но уже прошло.

Она тайком поискала глазами мужа, и её сердце болезненно сжалось. Улыбающийся Кавендиш, как ни в чем не бывало разговаривал с хорошенькой дамой - соседкой Вудвортов. Та, с точки зрения Инн, отвратительно кривляясь, откровенно и нагло строила ему глазки. Но мужу это, похоже, нравилось!

Молодая женщина вяло жевала предложенный заботливой Мэри бутерброд с огурцом, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Она чувствовала вину, неуверенность и подавленность, и это смятение неожиданно вылилось в приступ внезапной ревности.

– Вы плохо себя чувствуете?
– поинтересовался какой-то молодой человек.

Инин даже толком не разглядела его лица, но отрицательно качнула головой.

– У миледи непорядки с пищеварением!
– бесцеремонно заявила Мэри.

Как не далека была сейчас Инн от обид на человеческую глупость, и то поперхнулась. Молодой человек покраснел и отпрянул, зато дама, сидящая напротив, громко добавила:

– Если у новобрачной начинаются проблемы с животом, значит, у её мужа скоро будут проблемы с повитухами!

И все дружно рассмеялись. У этих людей было весьма своеобразное чувство юмора - английские джентри могли дать фору даже старому бесстыднику Рабле! Но, в конце концов, никто не хотел её обидеть. Инн натянуто улыбнулась и торопливо схватилась за другой сандвич с отварной ветчиной, старательно жуя сладковатую свинину, лишь бы только от неё отвязались с замечаниями и советами, но ещё долго ловила на себе насмешливые взгляды и слышала перешептывания о возможной беременности. Можно подумать, что больше этим людям и заинтересоваться было нечем.

День был испорчен окончательно.

А ночью в бессвязных и горячечных снах ей опять приснился Эдвин, Вудвилл-лодж, и всё, что с ним было связано. Инн просыпалась, и забывалась в больше похожих на обморок мучительных снах.

В последнее пробуждение женщина увидела обеспокоенное лицо склонившегося над ней супруга.

– Джордж,- облегченно простонала она, и судорожно ухватив его за руку, прижала её к своей щеке,- Джордж..., я..., Джордж! Пожалуйста, прости меня!

– За что я должен тебя простить?