– Надо поговорить, – я вывернулась из его объятий и отошла в сторону, чтобы контролировать хотя бы свой голос.

– Что-то случилось? – невинный вопрос едва не лишил меня того самообладания, которого я добивалась последние полчаса.

– Случилось, случилось, что я наивная дура, которая поверила в сказку!

– О чём ты говоришь, Лина? – теперь уже его лицо стало напряженным.

– Я говорю о деньгах, Джейсон.

– Тебе нужны деньги? – спросил он, а потом его глаза подозрительно сузились. – Или это Трифонову снова нужны деньги?

Упоминание Михаила в совокупности со словом “деньги”, сорвало все мои барьеры и, достав из сумочки банковскую платёжку о переводе денег, я швырнула её Спарку в лицо.

– Ему нужны деньги! Нужны! Потому, что он потратил свои на мою операцию! – я понимала, что кричу, но не могла себя остановить.

– Откуда у тебя это? – видеть, как побледнел Джейсон, значило для меня, что всё сказанное Трифоновым – правда.

– А это важно? – ответила я, пытаясь совладать с голосом. – Ты лгал мне, ты манипулировал мною, ты даже заставил меня пройти через унижения, и я всё простила тебе. Простила, потому что оправдывала тебя тем, что ты сделал для меня. Но глядя на эти бумаги, я понимаю, что всё было ложью!

– Лина...

– Ты можешь сказать, что это подделка? Скажи мне, Джейсон! Скажи, что Трифонов солгал, оклеветал тебя, и подстроил эту видимость перевода.

– Эви...

– Господи, ну убеди меня, что это неправда, и я поверю, я так хочу верить в это.

– Эви...

– Скажи!!! – мой крик наверное было слышно в другом доме, но сейчас мне было наплевать.

– Это действительный перевод, – убитым голосом ответил Джейсон.

– А деньги? – я должна была услышать ответ, и одновременно не хотела знать.

– Это Трифонов перевёл деньги, – сказал Спарк.

Я ударила его. Просто не смогла сдержать себя и свою руку, которая впечаталась в его щеку, оставляя белый след. Но даже видя, что ему больно, не смогла успокоиться. Он увёз меня в Америку, держал, как любимую домашнюю зверушку, хотя нет. Даже, как нелюбимую, скинул на заботу Марты, а сам под благовидным предлогом пустился во все тяжкие. А я жила и мечтала встать на ноги, и когда это случилось, этот негодяй смог втереться ко мне в доверие, и убедить меня, что всё что он делал, он делал ради меня, а Миша, такой – сякой даже пальца о палец не ударил, а в действительности? А действительность словно обратная сторона зазеркалья, показала всю уродливую правду.

– Так чья же я собственность, Джейсон? – мои слова заставили его плечи напрячься. – Отвечай, чёрт тебя дери! Кто мой хозяин?

– У тебя нет хозяев, Эвелина.

– Какой же ты подонок!!! – присев на кровать, я уткнулась в ладони и вновь расплакалась. Было так больно осознавать, что мужчина, которого я обожала, которым восхищалась за его благотворительность и щедрость, а оказалось, что всё это фикция и прекрасный принц, Джейсон Спарк, оказался гоблином. Как я могла так ошибаться? Как могла за этот год не рассмотреть, что он представляет из себя? Ответ на эти вопросы до идиотизма прост. Я люблю его, люблю даже, несмотря на это предательство, даже, несмотря на ложь и манипуляции. Но какой бы не была эта любовь, я не могу оставаться здесь, с ним.

Резко поднявшись я направилась к шкафу и достав оттуда свой чемодан начала хаотично кидать в него вещи.

– Лина, что ты делаешь?

– Это очевидно. Я возвращаюсь к себе, потому что не могу находится с тобой в одной комнате дольше пяти минут.

– Постой... – он опустил руки мне на плечи, едва не заставив вновь проявить слабость и остаться. Но как я тогда буду к себе относиться? Безвольная марионетка, с которой делают всё, что хотят.

– Нет! – я скинула его руки и продолжила кидать вещи, не обращая внимания на слёзы, катящиеся по щекам. – Не прикасайся ко мне больше! Никогда!

– Эви... – как он смог изобразить такой убитый голос? Да, Джейсон, ты отличный актёр.

– Я тебя ненавижу! – он второй раз схватил меня за плечи, разворачивая к себе и заставляя перестать собирать вещи.

– Послушай, Эв...

– Я не хочу больше ничего слышать, – вновь попыталась вырваться, ничего не вышло. Джейсон крепко держал меня. – Ты сможешь объяснить, почему утверждал, что это ты заплатил? Сможешь рассказать, почему считал меня своей рабыней? Сможешь объяснить, почему Миша не смог вылететь в Америку, из-за чего ему завернули выдачу визы?

– Не сейчас, – ответил он, и я вновь попыталась оттолкнуть его, но когда это не вышло, расплакалась. – Эв, послушай, да я солгал, что перевёл деньги, да я поспособствовал, чтобы Миша не смог выехать, но я никогда не думал о тебе, как о рабыне... – он замолчал, когда я заплакала сильнее.

Этот разговор воскресил все воспоминания, которые я уже для себя отбелила и подкорректировала.

– Лина, ну не плачь, детка, – он попытался прижать меня к груди, но я упиралась, не позволив обнять.