Все столовые, спальни, коридоры были пусты. Не было не только воспитанников, но и поварих, судомоек и воспитателей.

— Где они? — спросил я у Сийнико. — Что вы с ними сделали?

Сийнико был невозмутим.

Он не сказал ни слова и во втором нашем походе по питомнику, когда я вел инспекторов в лабораторию, где работали Автандил и Людмила.

Там было пусто.

Правда, какие-то приборы стояли у стен и на столах. Но ни одного человека…

Еще через полчаса мы собрались на поляне у вертолета.

— Теперь вы убедились? — спросил Сийнико.

— Да, — сказал инспектор-паллиот. — Мы убедились. Что здесь никого нет.

— И вы поняли, что эти люди лгут?

— Нет, — сказал инспектор с муравьиным лицом, — этого мы не поняли, так как у вас была возможность за час увезти отсюда всех обитателей.

— Так ищите! — закричал Сийнико.

— Нет, — сказал высокий человек. — Мы этого делать не будем. Потому что этим мы поставим под реальную угрозу жизнь этих несчастных. Я думаю, что вы их не успели еще убить и скрываете в лесу. Если же мы станем их искать, вы их убьете.

— Так что же мы будем делать? — спросил Сийнико.

— Мы летим обратно на вашу центральную базу.

— А клеветники? — спросил Сийнико.

— Клеветников вы оставите здесь, — сказал паллиот.

— Нет, они должны быть наказаны.

— Мы трактуем сомнения в пользу слабых, — сказал высокий инспектор.

— И просим вас дать им шанс.

— Но они опасны для окружающих!

— Тем не менее… Сейчас мы улетим. Все улетим. Кроме этих людей.

Я был столь удручен провалом нашей миссии, что не заметил, как поднялся в воздух вертолет.

Я сел на траву, я ничего не хотел.

— Бежим! — крикнул Сенечка.

— Куда?

— Конечно, бежим, — сказала Ирка. — Ведь Сийнико сообщит милиции, тем, кто увел из питомника всех людей. Нас догонят и убьют. И никакие инспектора за нас не заступятся…

Мы побежали.

Мы бежали, разумеется, в сторону деревни и болота, где жил отец Николай. Мы все время оглядывались, ожидая погони, и в результате чуть не наткнулись на пропавший питомник.

Их согнали в мелкий густой осинник в ложбину. Они сидели, прижавшись друг к дружке; охраняли их не только милиционеры, но и люди в белых халатах — воспитатели, ученые и повара. Они так старались, они так боялись, что в лесу малыши могут разбежаться, что нас и не заметили, хотя мы подошли к ним на пятьдесят шагов.

— Вот бы позвать инспекторов, — сказал я.

— Не старайся — они улетели, — сказала Ирка.

— Тим, — просил меня Сенечка, — я тебя очень люблю, пожалуйста, давай их освободим. Ты видишь Леонору? Ну посмотри, Тимочка!

— Помолчи, — приказала Ирка. — Неужели ты думаешь, что мы не освободим их?

— А когда? — спросил мальчик.

— Это зависит от всех нас, в том числе от тебя, — сказал молчавший до того ползун.

Мы отошли от лощины, в которой от холода и страха дрожали любимцы. Пора было идти дальше, к отцу Николаю, но мы медлили.

Как будто не могли решить — идти дальше или совершить безумство и напасть на охрану.

Но судьба распорядилась иначе. Вдруг милиционеры и лаборанты зашевелились — они получили сигнал. Они стали поднимать малышей и погнали их, кружась вокруг, как сторожевые собаки, обратно в питомник.

Мы продолжили путь к болоту.

Я еле брел от усталости и тоски. Тоска овладела мной настолько, что колени были слабыми, и меня шатало.

Я вновь переживал в памяти события сегодняшнего дня, ища в них ошибку. Где мы поступили неправильно? Почему мы не смогли ни в чем убедить инспекторов? И что будет теперь? Ведь спонсоры отомстят нам и другим людям.

Ползун двигался с той же скоростью, что и я, подтягивая хвост и высоко горбя спину. Он заговорил, и я вздрогнул, потому что голос донесся снизу, от самой земли.

— Тебе кажется, мой друг, — говорил он, — что все плохо. Что мы зря лезли на эту башню и зря погиб Густав.

— Ты подслушал мои мысли.

— Это нетрудно было сделать, от тебя на сто метров печаль распространяется, — сказала Ирка, которая без устали шла впереди.

— Ничего страшного, — продолжал ползун. — Инспектора все выслушали и сделали свои выводы.

— Выводы — улететь к себе и оставить нас на произвол судьбы!

— А что они могли еще сделать? — спросила, не оборачиваясь, Ирка.

— Они… они должны были остаться и вместе с нами искать любимцев в питомнике, — настаивал Сенечка.

— Пока они бы их искали, всех любимцев удушили бы газом, — сказал ползун. — Я попросил инспекторов не принимать мер.

— Ты?

— И я попросил их улететь, не сделав никаких выводов и оставив спонсоров в растерянности. Освобождение Земли — дело многих лет. Делать это должны сами люди. Кому нужны послушные рабы спонсоров?