– Ваши эксперименты в "кальках" - наиглупейшее занятие, из выдуманных человечеством, - ледяным тоном напомнила Фло.

– Слегка категорично формулируешь, но не буду возражать. Просто, раз разновременные пространства и "кальки" существуют, кто-то должен там шнырять и пробовать это дерьмо на зуб. Поскольку, если не мы там щупаем, пощупают нас.

– Я сейчас сильно ругаться начну, - предупредила подруга.

– Ага, но чуть позже.

"...Нами были посланы три группы. Третья не дошла, сейчас ее ищут. Связи с двумя первыми опергруппами нет. Увы, никаких операций в данных годах нашим Отделом не предусматривалось и не разрабатывалось, специалистов попросту не имеем, результаты спешки и аврала закономерны. Понимаю, что сейчас ты вправе харкнуть мне в морду и это будет справедливо. О реакции драгоценной мадам Флоранс даже не говорю. Готов на кастрацию и сдирание шкуры, прошу только отложить до моей пенсии..."

– Подлец, мысли так и читает, - прошептала Фло, торопливо читая письмо и опираясь подбородком о плечо подруги.

– Да, это у него легко. Тот еще экстрасенс.

"...Помогите, очень прошу. По слухам, у тебя появился чрезвычайно талантливый коллега, и повесть о вашем совместном противодействии малоизвестным нехорошим событиям ввергла меня в искренний восторг и зависть. Впрочем, и возгордился я немало - все-таки довелось с тобой побывать в деле. Может, попробуйте, а? Там всего несколько дней, артиллерией не работают, события в большей степени политические. Ликвидировать никого не надо, только понять "кто и что", да вывести на злодеев группу захвата. Собственно, хоть Красную гвардию или юнкеров выводи - диверсионные группы у оппонентов малочисленные, кто угодно их прищемит. Но как их найти? Откровенно говоря, мы непоправимо опоздали - коррекция начата внезапно, ОВР[2]– резерва у нас практически нет. Остается надежда на твою личную везучесть и опыт."

– Гм, оказывается я везучая, - поморщилась Катрин.
– И у меня опыт. Видимо, предпенсионный, вот-вот шкуру начнут сдирать.

– Не говори так!
– вздрогнула подруга.

– Слушай, я все равно не пойду, незачем нервничать. Я бы, может и помогла Витюше, старая дружба, коллеги, всякое такое... В конце концов, он любовником был очень даже недурным. Но в данном конкретном случае, что я в 1917-м буду делать? Петербург я знаю слабо, с событиями знакома... в пределах полузабытого учебника. "Аврору" помню, но, судя по всему, исторический крейсер вне опасности. Так что там делать? Бродить по Невскому и присматриваться к подозрительным физиономиям? Так там в те дни каждая вторая морда - подозрительная. А каждая первая - откровенный террорист. Да и вообще уже поздно события назад откручивать. Проще еще одну революцию устроить, чем исправить подпорченную.

– Полагаю, потому твой Витюша и намекает на "талантливого коллегу".

– Да ладно, не смеши. Революция - предприятие громоздкое, в одиночку его не раскачаешь. Тем более, революция уже идет, временной люфт всего в пару дней. Что можно успеть?

– Не знаю. Давайте сходим. Втроем. Если среди приличного общества придется работать, то у меня неплохо получается, - со сдержанной гордостью напомнила Флоранс.

– Ага. Ты маленькое обстоятельство упускаешь.

– Но что же теперь прикованной к нему сидеть?! Обстоятельство! У нас здесь десяток опытных нянек.

– Нянек много, но доверяем только мамочке. Очень взыскательный и рафинированный у нас ребенок. Папины гены.

– Ты преувеличиваешь...

Сверху, из детской донеслось пронзительное детское завывание.

Катрин усмехнулась:

– Вот это интуиция. Как у нее выходит? Не могла же слышать.

Через минуту Флоранс вернулась с ребенком на руках - младшая дочь зевала и с подозрением хмурилась на стены кабинета.

– Вот - мы абсолютно спокойны, - продемонстрировала Фло.

– Ну, я, когда у тебя в руках, тоже абсолютно спокойна, - согласилась Катрин.
– В общем, нужно как-то на письмо ответить. Дипломатично-отрицательно. Хотя он в заключении заверяет что "все сознает и отнесется с пониманием".

– Мне на Витюшу наплевать, - сообщила подруга, отодвигая от дочери охотничий кинжал с заманчивым шариком на навершии.
– Но ты сама изведешься. Ставка на судьбоносный 1973-й слишком высока. И ты, и уйма наших знакомых сделали очень много для воплощения этого плана. Придется помочь. Если не пойдешь, то разнервничаешься, а нервная ты весьма опасна для мира и окружающих.

– Ну и перестань тогда смаргивать, - проворчала Катрин.
– Я бы сходила и помогла. Но как? Нельзя же переться наобум. Я в том октябре действительно никого и ничего не знаю. Такие тонкие операции годами готовятся.

– Готовятся годами, а в первые пять минут все запланированное идет к чертям. Ты сама это сколько раз утверждала. С другой стороны, если идти с "коллегой", у которой все "наперекосяк" по определению, удвоенные "косяки" могут дать плюс.

– Ты стала очень по-русски мыслить, - отметила хозяйка Медвежьей.

– О, очень странно, с чего бы так, да. Пойдем к Андрею, уточним детали?

Во втором конверте оказалась внушительная пачка пропусков и мандатов, с еще не проставленными датами - скопированы документы были просто шикарно. Еще имелось свежее офицерское удостоверение: МО СССР, капитан Мезина Е.Г., датированное апрелем 1963-го.

– Повысили, - Катрин со вздохом налила себе пива.
– Фото только очень юное. Недостоверно.

– Ты почти не меняешься, - заверил Андрей.
– И форма тебе все-таки удивительно идет.