Итачи ещё раз дёрнулся, но затем пальцы его, обхватывавшие руку Мадары, разжались, веки стали опускаться, а Шаринган — затухать…

— Уже почти всё, — довольно констатировал Мадара.

Но вдруг Итачи резко распахнул глаза, вновь горящие алым огнём Мангекью.

Мадара, не ожидавший более сопротивления, успел только удивлённо посмотреть на него — и в следующий миг был отброшен к противоположной стене рукой из алой чакры. Та же чакра окружила всё тело Итачи, прислонившегося спиной к стене, тяжело, рвано дышавшего.

— О-о… — протянул Мадара, поднимаясь и с интересом изучая технику потомка. — Даже в таком состоянии ты способен использовать Сусано? Я впечатлён. Однако, — его окутала холодная синяя аура, из общего потока которой быстро выделились две руки, — как долго выдержит твой Сусано против моего?

Он шагнул к Итачи, однако тот вдруг согнулся пополам и закашлялся, прижав ладонь ко рту.

— И точно, — Мадара скользнул взглядом по ручейкам крови, стекавшим по руке шиноби. — Мне нет смысла самому убивать тебя — это сделает твоя болезнь.

Он развеял свою технику, прошёл мимо Итачи к двери и, повернув ключ в замке, достал его.

— Думаю, до сердечного приступа ждать недолго. Не буду настаивать на своём присутствии при агонии — всё-таки мы из одного клана, и я прекрасно понимаю, как важно для Учихи уйти, не уронив достоинства.

И он вышел, заперев за собой дверь. Едва щёлкнул замок, алый Сусано исчез, а Итачи, кашляя и задыхаясь, упал на четвереньки.

«Не отключаться, главное — не отключаться…» — твердил он себе правило, которому научили ещё в Академии. Он начал в уме проговаривать весь свой план, всё то, что ему ещё нужно до смерти сделать, сосредотачиваясь на том, чтобы оставаться в сознании.

Но оно стремительно покидало Итачи, утекало, как вода сквозь пальцы. Он отчаянно пытался словить его, удержать, но оно всё равно ускользало, и медленно шиноби стала накрывать тьма. Сердце замедляло свой ритм, и каждый удар звучал траурно и глухо, а каждый новый мог оказаться последним.

Сокращение мышцы, ещё одно, а за ним — пустота, звенящая тишина.

«Конец…»

Он закрыл глаза — и перед его мысленным взором возникло лицо Саске.

«Маленький глупый брат, — пронеслось в голове Итачи. — Похоже, он так и не отомстит за клан, за родителей, за себя…»

В ту ночь, когда им и Тоби был полностью уничтожен клан Учиха, тогда ещё только будущий член организации Акацуки сказал напуганному, рыдающему мальчику, что будет ждать его, когда тот пробудит свой Мангекью.

Впрочем, он ведь всегда врал брату. Врал, говоря, что всё хорошо, врал, обещая поиграть с ним потом… Постоянно говорил: «Прости, Саске, в следующий раз», — хотя сам прекрасно знал, что этого никогда не будет…

«Нет… — мысли рваные, вспышками посреди тьмы. — Хотя бы одно… обещание… сдержу…»

Удар…

Должен…

Удар… Удар…

Должен выжить…

Удар… Удар… Удар…

Должен выжить сейчас…

Итачи приподнял веки. Перед глазами всё мутилось и плыло, но он всё-таки нашёл взглядом свою сумку. Он знал, там есть то, что ему нужно; в ней — маленький шприц, всего один среди гор разнообразных медикаментов, тот, который Сасори дал ему со словами: «На самый крайний случай».

С огромным трудом Итачи стал медленно ползти к сумке. Он понимал, что сердце бьётся только чудом, что мышца сокращается лишь потому, что воля и решимость хозяина не позволяют ей остановиться. Откашливая кровь, он подбирался к своей цели, волосы падали на лицо, влажно блестящие, остро пахнущие металлом, застилая взор, но Итачи не позволял себе прекратить движение, не позволял себе умереть вот так.

Он уже потянулся к стоявшей на стуле сумке, однако сил всё-таки не хватило. Итачи рухнул обратно на пол, от его рта стала растекаться кровь; он смотрел на неё безучастно, отстранённо, словно бы она принадлежала не ему, а кому-то другому, незнакомому, чужому…

Не может. Просто не может. Это выше его сил.

Итачи глухо застонал, мысленно взывая о помощи. Его должны найти. Наруто, Сасори, кто-нибудь из волшебников, товарищи по Акацуки, Кисаме, хоть кто-нибудь…

«Кисаме…»

Он попытался позвать напарника, но с губ не сорвалось ни звука, они только чуть-чуть двигались, немо выговаривая столь знакомое, привычное сочетание.

Кисаме… Он ведь всегда приходил на помощь, всегда. Даже когда Итачи был совсем плох, Кисаме не пытался его добить, как водилось в среде нукенинов, а откачивал напарника, а потом, когда тот приходил в сознание, с извечным своим жутковатым оскалом говорил: «Рано вам ещё на тот свет, Итачи-сан».

Ещё рано. Он ведь столько ещё не успел. Не успел сразиться с братом, повзрослевшим, возмужавшим за прошедшие годы… Не успел рассказать Нагато правду о лже-Мадаре… Не успел разгадать мотивы помощи Сасори…