— Это пришло сегодня днём, — сообщила Ёшино в ответ на озадаченный взгляд сына. — Из Суны.

— А, наконец, — негромко пробормотал Шикамару.

Мать лукаво улыбнулась.

— От Темари-чан?

— По работе, — быстро сказал Шикамару.

— Ну-ну, — протянула Ёшино всё с той же улыбкой.

Ничего не ответив, парень лишь устало махнул рукой и, прихватив свиток, ушёл в свою комнату. Он уже не меньше тысячи раз пытался донести до матери, что с Темари его связывают сугубо рабочие отношения, но с тем же успехом он мог бы доказывать это высеченным на скале лицам прежних Хокаге. Так что Шикамару просто забил и, оставшись один, вскрыл свиток.

Я проанализировала письмена с фотографии, которую ты прислал, — говорилось в письме. — Ни в одном из хранящихся в Суне языковых справочников нет ничего хотя бы даже отдалённо похожего. Если бы ты мог дать мне больше информации, я, возможно, что-нибудь придумала, но, подозреваю, это дело засекречено. Так что, к сожалению, ничем помочь не могу.

Темари

«Чего и следовало ожидать», — рассудил Шикамару, кладя послание на стол. Он и в самом деле особо ни на что не рассчитывал, отправив с разрешения Пятой союзникам фотографию страницы из той книги. Просто Шикамару хотел ещё раз для себя убедиться, что никто в мире шиноби не имеет ни малейшего понятия, чем является то место, где находятся теперь уже двенадцать ниндзя.

— Такова ситуация на данный момент, — подвёл черту под своим долгим рассказом Итачи.

Сидевшие напротив него Первый и Второй Хокаге быстро переглянулись, Третий задумчиво поглаживал бороду, а Четвёртый слегка хмурился, сложив руки на груди. Непривычно было делать доклад Хокаге, не опустившись почтительно на одно колено, однако Итачи не подавал вида, что ему неловко от теперешнего отсутствия официальности, к которой он так привык за время службы Конохе.

Хотя внутри беседки повисла тишина, за её пределами стоял невообразимый грохот — это Саске и Наруто, опять не поделив что-то, сражались, в то время как Сакура старалась разнять товарищей по команде. В стороне от молодых шиноби, на голове статуи Слизерина гордо восседал Мадара, наблюдая за ходом боя, но при этом периодически косясь в сторону беседки.

— Не слишком оптимистично, — проговорил, наконец, Хаширама. — Если уж великий Мудрец столько намучился с возвращением…

— Итачи прав, нас ведь больше, — заметил Минато. — Теперь нас тринадцать; думаю, если правильно организовать работу, удастся быстрее расшифровать книгу и найти путь домой.

— А что вы скажете относительно нашей теории Шести Путей? — спросил Итачи, которому было крайне интересно мнение Хокаге прошлых лет. Всё-таки не каждый день имеешь возможность побеседовать с предыдущими главами деревни.

— Она вполне логична и хороша, — отозвался Тобирама с одобрительным кивком. — Осталось только довести её до ума.

— Я займусь, — чуть склонив голову, произнёс Учиха.

— Я буду работать над этим с тобой, Итачи, — сказал Третий. — И над переводом тоже.

— Для меня честь вновь иметь возможность работать под вашим началом, — Итачи гордо расправил плечи — ни намёка на подхалимаж или раболепство.

Третий коротко усмехнулся и, кивнув своему бывшему АНБУ, вышел из беседки. Бросив на Учиху взгляд, в котором сквозила лёгкая печаль, Минато догнал предшественника и завёл с ним о чём-то разговор вполголоса.

— Итачи, подожди, — стоило Учихе подняться, окликнул его Хаширама.

Опустившись обратно на татами, Итачи вопросительно посмотрел на основателя Конохи. Хаширама же украдкой подмигнул брату, и тот, закатив глаза, отошёл ко входу в беседку и сел на ступенях наблюдать за боем Наруто и Саске. Убедившись, что все заняты своими делами, Первый вновь повернулся к Учихе.

— Скажи, что это была за техника, которой ты воздействовал на Мадару?

Итачи слегка нахмурился, но затем тихо вздохнул.

— Вы всё-таки заметили.

— Конечно. Ещё ни разу твой предок не отступал ни от чего так просто. Во время нашей битвы в Долине Завершения он был одержим этим своим «Глазом Луны», а потому я в жизни бы не поверил, что Мадара отказался от плана без некоторой помощи со стороны, — Хаширама наклонился ближе. — Так что же это было? Весьма сильное дзюцу, судя по всему.

— Это додзюцу, но не моё, — ответил Итачи после секундной заминки. — Прошу прощения, Хаширама-сама, однако я не могу рассказать вам подробности.

К его удивлению, Первый Хокаге улыбнулся.

— Ах, Учихи, вы всегда темните, когда дело касается ваших глаз, — протянул он, склонив голову набок. — Впрочем, не могу этого не понять.

— Можете не беспокоиться, больше эта техника не будет применена никогда, — уверил его Итачи со всей серьёзностью.

Не отрывая от Учихи взгляда, Первый кивнул. Сочтя это за разрешение удалиться, Итачи встал, однако вдруг Хаширама поднялся тоже и, приблизившись, положил руку ему на плечо.

— Спасибо, Итачи, — негромко сказал Первый Хокаге. — За всё, что ты сделал для Конохи.