Виру, видя, что она просто рассвирепела, решил тут же сдаваться. Он и сам не мог понять, что это на него нашло, что он так увлекся игрой в скупердяя-мужа. Решив, что зашел слишком далеко, он предпринял экстренные меры: повалился на колени и, бия себя в грудь исполинскими кулачищами, закричал на всю улицу:

— Не буду, не буду, никогда и ни при каких обстоятельствах.

Заметив, что это не прошло и Басанти не желает принимать его полную капитуляцию, он сделал вид, что размазывает по лицу скупые мужские слезы и, слегка подвывая, одарил ее целым фонтаном страшных клятв.

Зрелище поверженного в пыль рыдающего противника так понравилось Басанти, что она рассмеялась. Виру тут же вскочил и, подхватив ее под локоть, потащил в магазин тканей.

Хозяин вскочил им навстречу с мягкой лежанки, где отдыхал в ожидании покупателей, но обслуживать не стал, чтобы не ронять своего высокого достоинства. Из задней комнаты тут же вылетела тройка приказчиков, которые бросились в Басанти и Виру, усаживая их и предлагая попить с дороги чаю с молоком.

Едва посетители успели сесть, юноши принялись доставать с полок рулоны тканей и ловко раскатывать их прямо на лежащем на полу ковре. При этом они наперебой расхваливали качество «только вчера полученного» товара, неслыханно низкую цену, чудесный цвет и отменную выделку. Они тараторили так бурно, что Виру не сразу удалось вставить, что вообще-то они пришли сюда за сари.

— Какое сари! — зашипела на него Басанти. — Это магазин тканей, вы же сами привели меня сюда.

— Интересно, а сари-то не из ткани, что ли? — обиделся Виру.

— И не знаю прямо, что у вас — женщин в семье нет? — всплеснула Басанти красивыми руками. — Сари продаются в специальном магазине и уже готовыми, а здесь ткани в рулонах, не видите, что ли?

— Ну так пошли отсюда, что вы тогда здесь делаете? — поднялся Виру.

Но девушка не собиралась уходить.

— Покажите-ка мне тот рулон, — указала она на тонкую серую ткань, по виду очень недешевую.

Приказчик тут же раскатал перед ней длинное полотнище. Басанти тщательно ощупала материю, поглядела ее на просвет и, по всей видимости, осталась довольна.

— Ну-ка, ступайте на улицу, я буду торговаться, — решительно сказала она Виру. — Все равно не выдержите, моему брату, во всяком случае, это ни разу не удавалось.

Виру понял, что спорить бесполезно, встал и покорно поплелся к выходу.

— А это индийский товар? — встрепенулся он в дверях. — Будьте индийцами, покупайте только индийские ткани.

Это прозвучало, как последнее «прости», но жестокая Басанти только досадливо отмахнулась.

Через минуту она вышла с тщательно упакованным свертком и сказала недовольно:

— Даже торговаться не умеют, сразу уступили, сколько я захотела.

— И я их понимаю, — покачал головой Виру. — Попробовали бы не уступить.

— Правильно, и вам не советую, — улыбнулась Басанти. — Подарок брату я купила, теперь займемся дедушкой. Где тут продают чай?

— Судя по запаху, здесь, — Виру подвел ее к небольшому магазинчику, витрина которого была раскрашена, как сувенирная коробка из-под чая.

Басанти быстро миновала прилавок с дешевой чайной пылью и принялась рассматривать товар, выставленный в маленьких, потемневших от собственного содержимого ящичках — шарики и длинные скрученные листочки ассамского и дарджилингского чая. Узнав, что покупательница выбрала товар по образцам, хозяин в белом длинном фартуке отправился к похожему на ряды бочек в винных погребах ряду больших фанерных ящиков, выстланных изнутри фольгой. Он выдернул из нижнего угла одной из коробок большую пробку-заглушку, и чай струйкой посыпался в подставленный совок. Когда он ссыпал чай на весы, Виру поразился точности, с которой было выполнено желание клиентки — тут был именно тот вес, который назвала Басанти.

Басанти расплатилась, улыбнувшись владельцу магазина. Тот в ответ так расплылся, что по его счастливому виду Виру сразу понял: если Басанти отважится на вторую улыбку, то получит в подарок все оставшееся в магазине. Но девушка, казалось, знала силу своих чар и была крайне осторожна в распределении внимания между встречными мужчинами — каждому доставалось чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы свести с ума половину Мансура.

«Да-а, — думал Виру, наблюдая за происходящим, — как же я буду с ней жить? Я же не смогу из дому выйти, по улице нельзя будет пройти — там выстроятся толпы влюбленных мужчин в надежде увидеть хоть край ее одежды. Что же делать? Может, нанять парочку полицейских разгонять их? Пожалуй, это дороговато. Паранджа? Все-таки у мусульман масса прекрасных обычаев. Но согласится ли она?»

Виру смотрел на стремительно летевшую по улице девушку, которая высоко держала свою хорошенькую головку, и понимал, что на паранджу рассчитывать особо не стоит. «А, придумаю что-нибудь!» — подмигнул себе он и принялся ее догонять, радуясь, что пока еще он не женат и можно, выбросив из головы заботу о сокрытии Басанти от постороннего взора, наслаждаться жизнью.

Девушка вошла в магазин обуви и, перерыв добрую сотню коробок, выбрала для дедушки расшитые золотом сандалии — чапли.

— Очень хорошо! — констатировала она, внимательно осмотрев их. — Дедушка такой придирчивый и любит пофрантить.