Павел Петрович не объявился ни вечером ни утром – и напрасно Евгений ждал, нетерпеливо поглядывая на телефон и готовясь сорваться с места, как только раздастся звонок, но… В начале десятого, потеряв всякое терпение, юноша вновь снял трубку и набрал номер меблированных комнат «Бристоль».

– Господин Сарычев еще не приходил, – ответил портье.

«Бог мой, – положив на рычаги аппарата трубку, подумал Евгений, – неужели после поминок Сарычев запил? Вроде бы на него это не похоже. Выпить он может, но никогда не теряет головы. Сел играть в карты? Если так, то искать его гиблое дело: никогда не знаешь, в каком игорном притоне он нашел себе развлечение, либо выигрывая, либо спуская все, что есть в карманах. А притонов в этом огромном городе превеликое множество».

Как бы то ни было, но Сарычев отсутствовал, а стрелка часов медленно ползла к десяти – скоро должен звонить Алексей Владимирович.

Набрав номер телефона юриста, Евгений услышал от его жены, что адвокат приболел – вчера пришел довольно поздно, почувствовал себя нехорошо, а сегодня был врач и строго-настрого приказал лежать в постели: с сердцем не шутят.

Пробормотав упавшим голосом извинения, Евгений положил трубку. Все, встречу с покупателем надо отменять. Или все же рискнуть? Пойти, поговорить, познакомиться, выяснить, что именно он желает приобрести из коллекции и по какой цене?

Ровно в десять раздался телефонный звонок, и Евгений услышал уже знакомый голос:

– Доброе утро. Это Алексей Владимирович. Надеюсь, не разбудил? Как настроение, согласны встретиться?

– Думаю, что это возможно, – ответил Евгений. – Где вы хотели бы назначить встречу и в котором часу? Честно говоря, я не могу обещать, поскольку мой адвокат неожиданно заболел.

– Прискорбно. Кстати, у меня здесь есть хороший юрист. Можно пригласить его, если вы не возражаете?

– Наверное, – неопределенно отозвался Евгений. – Но вы так и не сказали, когда и где предлагаете увидеться?

– Знаете ресторанчик «Золотой якорь» на Большой набережной? Давайте встретимся там, через час. Успеете? А я пока заеду за юристом.

– Хорошо, – согласился юноша. Ресторан «Золотой якорь» он знал: место достаточно бойкое, не так далеко от центра города. – Я приеду.

– Жду. Как только приедете, скажите мэтру, что вы к Алексею Владимировичу. Он проводит. Да, на всякий случай, моя фамилия Григорьев. Алексей Владимирович Григорьев.

Перед тем как выйти из дома, Евгений позвонил Сарычеву и вновь услышал отрицательный ответ портье. С досадой бросив трубку, юноша взял легкий плащ, повесил его на руку и закрыл за собой дверь. Что же, придется обойтись без Павла Петровича и адвоката. Пора начинать учиться жить самостоятельно.

До «Золотого якоря» Евгений дошел пешком – погода отличная и прогулка помогла успокоиться, привести в порядок мысли, скакавшие как зайцы. А сосредоточиться надо – состоится деловой разговор, предстоит торговаться и не продешевить, не то потом будет поздно. И посоветоваться не с кем. Возникло желание плюнуть на все и вернуться домой, а когда вновь позвонит Алексей Владимирович, принести ему извинения и предложить встретиться в другой раз. К тому же как-то тревожно на душе, словно в предчувствии близкой, но неизвестной опасности. Ну что, повернуть назад?

Обругав себя рохлей и слюнтяем, Евгений прошел мимо китайских кварталов с множеством харчевен и магазинчиков с белыми полотняными вывесками, свисавшими сверху вниз. Темные закорючки иероглифов на вывесках шевелились, как паучки, когда полотнища колыхались от ветра, и замирали, когда ветер стихал. Пробегали рикши, изредка проезжали автомобили, цокали подковами лошадки извозчиков, сияли витрины, кричали зазывалы – обычная, мирная жизнь большого города.

Показался ресторан «Золотой якорь». Замедлив шаг, юноша огляделся по сторонам. По реке плыли большие белые пароходы и легкие джонки под косыми парусами, у парапета набережной болтали о чем-то двое нищих, гуляли люди, бегали бродячие собаки, важно шествовали католические монахини – здесь, в этом городе, смешение всех наций и языков, вер и цветов кожи, ходит по рукам практически любая валюта. Удивляться нечему: все стало знакомо и привычно за те почти десять лет, которые они прожили здесь с отцом, эмигрировав из России.

Евгений перешел улицу и толкнул солидные, с ярко начищенными медными ручками двери «Золотого якоря». Сняв шляпу, прошел через холл, украшенный большими напольными вазами с цветами, мельком оглядел себя в зеркало – все ли в порядке в одежде, – и вошел в зал. Отыскав взглядом мэтра, сделал ему знак подойти. Но тот уже сам заметил посетителя и торопился к нему. Зал ресторана был почти пуст, занавеси на окнах подняты и на хрустале играли солнечные лучи. Уютно, красиво.

– К вашим услугам, – слегка наклонил напомаженную голову пожилой мэтр, обратившись к Евгению на английском.

– Мне здесь назначена встреча с господином Григорьевым.

– Да, вас ждут. Прошу, – мэтр повел Евгения к лестнице на второй этаж. Предупредительно придержав тяжелую портьеру, пропустил юношу в длинный коридор и, пройдя по глушившей звук шагов ковровой дорожке, остановился у двери кабинета:

– Вам сюда.

– Благодарю. – Евгений постучал и вошел.

Первое, что бросилось ему в глаза, – сервированный стол. Около него сидели два человека. Один – неопределенного возраста в темной тройке, с рыжеватыми усами и водянистыми, светлыми глазами. Другой – сухопарый мужчина в полосатом костюмчике и бордовом галстуке-бабочке.