Тишина.

Качающийся на волнах поплавок.

Тихий плеск воды о столбики причала.

Скрип досок.

Доносящийся с берега детский смех.

Стук босых пяток за спиной.

Ложащиеся на шею тонкие маленькие ручки.

Тихий детский голос, шепчущий на ухо единственное слово.

«Спасибо».

Крепкие объятья.

Все крепче и крепче.

Все крепче и крепче.

Становится трудно дышать.

Задыхаюсь.

Пытаюсь стряхнуть, но не получается. В этих ручках неожиданно много сил.

Задыхаюсь, пытаюсь отвернуться…

И просыпаюсь.

Кошмар кончился. Впрочем, был ли это кошмар? Скорее нет, чем да.

Но оно и не важно.

ПОТОМУ ЧТО Я, БЛЯДЬ, ПО-ПРЕЖНЕМУ ЗАДЫХАЮСЬ!!!

— Ум-ну-у-у-у… — раздается над самым ухом.

Открыв глаза, кое-как отдираю чьи-то обвившие шею руки и, отталкивая от лица что-то очень мягкое, но явно непроницаемое для воздуха, делаю судорожный вдох.

Я ЖИВОЙ!!!

Да чтоб я осьминога через жабры породил, что это было?!

Ответ оказался весьма странным.

Я чуть не сдох во сне. Задушенный огромной мягкой грудью обнимающей меня девушки.

— Ум-ню-ю-ю-ю… — протянула Элли, снова потянувшись к моей шее и попытавшись повторно провести свой удушающий прием.

И, к моему ужасу, у нее начало получаться! Не потому, что я такой слабак, просто сила у девушки-тавра оказалась поистине чудовищной!

— Спасит… — только и успел пискнуть я, прежде чем мое лицо вновь накрыло мягкими огромными дойками… сквозь которые по-прежнему было невозможно дышать!!!

— М-м-м-м!!! — я мычал и вырывался, но хватка этой дурной бабы словно становилась только крепче!

Я победил всех монстров, с которыми дрался. Я показывал средний палец и посылал нахуй богов. Я замочил хрен знает сколько героев. Я пил с драконами и ебал в зад самого настоящего Князя Тьмы (хоть и не помню этого, но титул упрямо твердит о своем). Я… Бля, да чего я только не делал в этом безумном мире! Но я выжил. Несмотря ни на что! Выжил…

Чтобы быть по утру задушенным огромными, мягкими, сладенькими сисечками девушки-коровки.

Бля.

Этот глючный мир порой бывает слишком жесток…

— Мммм… — вдруг хватка Элли немного ослабла.

Задыхаясь, я шарил руками по телу девушки, и, видимо, куда-то «попал».

Выжить! У меня все еще есть шанс выжить!

Так, что я сделал? Куда сунул пальцы? Туда? Нет, ноль реакции. Туда?

— Мммм… — девушка тут же отреагировала, немного отстраняясь и давая мне возможность сделать микроскопический, но вдох.

Так, развиваем успех!

Пошевелив пальцами во влажной теплой норке, я вызвал еще один страстный сонный «мммм» и получил еще немного свободы.

Но воздух все равно кончается!!!

Нужно что-то посильнее…

Продолжая ласкать ее одной рукой, второй нащупал рядом с норкой такой небольшой твердый бугорок и, слегка покрутив, ущипнул его ногтями…

Эффект был мгновенный!

С протяжным «Нюуууууу» эта… самка выгнулась дугой, откидывая назад симпатичное личико и пару шариков моей мечты с торчащими розовыми сосочками.

Мое лицо, соответственно, освободилось из сладкого, но смертельного плена, и я с радостью попытался сделать вдох… но потерпел сокрушительное фиаско.

Ручки тавры до хруста сжали меня поперек туловища, не только не давая получить законную порцию кислорода, но еще и выдавливая то немногое количество воздуха, что оставалось в легких. Причем, судя по ощущениям, вместе с самими легкими и остальными потрохами.

Короткое помутнение сознания. Кажется, я на пару секунд отрубился.

Во всяком случае происходящее как-то резко скакнуло, и в следующий миг я обнаружил себя лежащим на спине на ворохе какой-то соломы, а сверкающая фиалковыми глазами бестия, прижав меня разгоряченно-сладостной, но довольно тяжелой тушкой, прошлась мягкими губками по моей ключице, шее, уху и, наконец, впилась в губы, активно исследуя захваченное пространство длинным подвижным язычком.

А ее пышные бедра тем временем резким движением оседлали моего уже готового ко всему дружка, глубоко вогнав в мягкую, теплую, влажную норку, начавшую тут же пульсировать, то напрягая, то расслабляя стенки, вызывая тем самым прокатывающиеся уже по мне волны истомы.

После чего эта бестия начала с нарастающей скоростью двигать пышными бедрами вверх-вниз…

Кажется, теперь я знаю, каково это — быть изнасилованным.

Не помню точно, когда это ненасытное животное меня отпустило — после четвертого или пятого захода.