Шрифт:
Мы с Сашей собирались в отпуск в монастырь. Получить по мозгам и отлежаться. Огород пополоть, покрасить чего, тачку покатать, постоять в храме, со знакомыми монахами покалякать на послушании, когда начальство далеко.
– Вождь, гаденыш, – начинаю я.
– Чего он?
Вождь наш общий знакомый, когда-то один паркет топтали.
Потом Саша на свое хозяйство ушел, а я остался на сладких коврижках. Саша Вождя не любил никогда, а меня жалел.
– Денег мне дай!
– В отгул собрался?
– В него, родимого. У меня сегодня «днюха». Столы накрыли, а я не просил. Там моя возбудилась, под дверью на Медведке – пацаны. Карлос землю роет. Выслуживается, ловит… Погоди ж ты…
– А я и забыл про день такой. Как же так? И занят в хлам. Или отменить все? Сколько тебе? У меня «евреи». Больше никаких. Могу еще рублями тысяч пять.
– Мне, если в «евреях», то штуки три.
– Однако. Счас…
Саша уходит, перемещается по помещениям, изымает наличность у сотрудников. Приносит пачечку. Начинаем считать, получается маловато.
– А ты куда собрался? Езжай ко мне в Сиверскую. Протопишь там. Расконсервируешь. А в пятницу и я нагряну.
– У меня другой план. Проверю-ка я, как филиал живет. По словам шефа – в консервации. А я там генеральным. Был раз и давно. Чего ездить, если в консервации. Баланс нулевой.
– Так это ж в Сибири!
– В ней, родимой. Там по доверенности Ванька Кайнов. Каином зовем. Засяду там. Тогда денег сколь хошь.
– Да зачем тебе деньги? Ну вот зачем? Объясни!
– А тебе?
– Я дом купил. Ремонтирую.
– Еще?
– Тещу обеспечил. Жену. Мальцов.
– А еще?
– Лежат. Никому плохого не делают. Может, тебе со счета снять? Закажу, и завтра снимем.
– Завтра я далеко буду.
– А монастырь?
– Я тебе там такой монастырь найду. С железами, кандалами, ямой. В ямах нас надо учить.
– Вот это по-нашему.
– Я, Саша, в Пулково.
– Да посиди еще! Сейчас подарок организуем. Тут такой магазин подарков рядом! Есть у тебя мечта?
– Мечта есть. Но они как с цепи сорвались. Ищут, под дверью сидят. Это что за неформальные отношения?
– Обидел Вождяру?
– Да пошел он!
Я выпиваю полный фужер и обнимаюсь с Сашей. Геннадий Федорович заждался. Мог бы и уехать наконец. Верный малец. Вернусь, возьму его в фирму.
Саша обнимает меня и выпускает на белый свет.
– Ты, Гена, в каком звании?
– В смысле?
– В армейском?
– Я ефрейтор.
– Ах ты, язви тя!
– Чего?
– А образование?
– Техникум. Холодильный техникум.
– А чего бомбишь? Чего на комбинате не воруешь?
– А не хочу…
Геннадий Федорович грустнеет.
– Ладно. В Пулково.
– Решились?
– Чего я решился?
– Улетать. А то неприятно так.
– Как?
– Как у вас.
…Мне хочется Геннадию Федоровичу недобрые слова сказать, но не говорю. И мы выворачиваем на Московский…
Улетать без билета можно долго, тем более, не очень понимая, куда и зачем. А можно и вылететь, как пробка из бутылки с квасом. Помню, в детстве четверть была. То есть бутылка на три литра, четверть ведра. В детстве все было настоящим. В четверти разливали квас – на черных сухариках, дрожжах, меду и много еще на чем… Если что-то было не так, пробка выстреливала. Квас выползал белой плотной пенной колбаской и разливался пахучей лужей. Потом к этому месту ночью выходили тараканы. Теперь нет тараканов в квартирах, клопов нет, моли. Ничего живого. Есть зона доступа. В ней живая тварь не живет. Даже воробьи. Теперь понятно, что это не квас был, а пиво домашнее. Вкусное, с пузырьком… Четверть эта появилась на ассоциативном плане в связи с вариантами эвакуации из города и никак не хотела исчезать, то есть совсем другой город звал. Но пока нужно было попадать в филиал, а то тысяча километров на Северо-Запад от первого родного дома, которого и нет уже, а окружающий ландшафт изменился неузнаваемо.
– Прощай, Гена. Вот тебе от щедрот.
– Много даете.
– Нет мельче. Бери.
– «Первый встречный, если ты, проходя, захочешь заговорить со мною, почему бы тебе не заговорить со мною? Почему бы и мне не начать разговора с тобой?»
– Чего это?
– Да Уитмен же! Надо купить.
– Не купишь. Не переиздают. Как Фридриха Энгельса.
– В библиотеке возьму.
– Я бы тебе подарил, да самому нужен. Купи через Интернет. Думаю, не очень тебя обуют. Держи книгу. Повози пока. Почитай. На обратном пути отдашь. Вернусь, найду тебя.
– Я в библиотеки не хожу. Давайте книгу. Вот номер свой пишу. Звоните.
– Вот что, Гена. Я пошел. Давай. Отращивай листья.
– Ага.
Путь в филиал
Аэропорт не есть место силы, он есть место бессилия. Зачем человеку лезть в противоестественный «Боинг» и отрываться от земли?
Можно было посидеть здесь в баре часов двадцать, и кто тебя попросит из бара, если ты все время что-то заказываешь? Но лучше, наверное, улететь мгновенно, в другой город, верст в пятьсот на Юго-Запад, а потом добирать поездом, так как если умело заказывать в баре, то можно и не улететь вовсе.