– А какая у меня зарплата будет?

– Достойная, на хлеб с маслом и икрой хватит.

– Кабачковой?

Посмеялись, и допив чай пошла я выбирать кабинет. Потом нагребла на складе мебели, оргтехники, и прочего. И ребята подручные Людмилы принесли мне все и установили. Как обустроилась пошла к Степану Ивановичу- архивариусу, за заданием. Надо же и работать начинать.

– Вот. Для начала эта дощечка. Переводишь, записываешь текст в компьютере, распечатываешь и несёшь мне. Если я одобряю, файл сохраняешь в свою сетевую папку. В принципе вся работа в таком ключе и будет.

– Хорошо.
– беру дощечку и топаю к себе в кабинет.

Текст оказался списком "продаж". Колонка кто купил, колонка что купил, колонка сколько, колонка цена, и колонка итоговая сумма. Своеобразный такой кассовый чек. Но что то в нем было не так. Вертела его вертела и ничего. Однако ощущение подвоха не проходило.

– Пошли обедать.- заглянул ко мне Степан Иванович.

Перед столовой заглянули в кассу где мне выдали своеобразный бейдж с моим именем и штрих-кодом. Оказывается в столовой вход в которую с улицы, для сотрудников комплексный обед бесплатно. Удачно. В очереди познакомилась с другими сотрудниками, все приветливые, улыбаются, прямо как секта счастливых идиотов. В какой то момент аж жутковато стало. Видимо многие через это проходили в начале, и теперь уже подбадривали меня, вроде как "Не ссы, всё пучком". И беспокойство куда то ушло, появилось ощущение своеобразного единства, даже скорее братства. И ведь действительно, они все объединены одним общим. Они уже не люди. Возможно не сплотись они здесь, мало у кого были бы шансы на спокойную жизнь. Затюкали бы их, лаборатории, психушки и тому подобное. А здесь они вместе, помогают друг другу пройти через пробуждение и не свихнуться. И работа на которой на твои чудачества не смотрят косо, а всего лишь словно так и надо.

– Над чем работаешь?- спросил меня Лёшка ( в очереди познакомились).

– Над табличкой продавца.

– Их многим вручают.
– засмеялся он.
– Как экзамен. Просто всё хоть и кажется что подвох какой то.

– Понимаешь с ними что то не так.

– Да всё там так. Реально древний кассовый чек. Видимо для налоговой сохраняли, или наоборот прятали доход.

– Вот именно. Прятали. Код это какой то.
– выдала я, и уже на ходу допивая сок помчалась к себе. Еще раз бегло прочла имена, и вышла совсем другая картинка. Это был более древний текст. Сначала получился лишь набор слов, я просмотрела колонки с цифрами. В колонке стоимости, они не повторялись. Тогда поставив слова согласно цифрам по порядку получилось: "Придут пробужденные и помогут перерожденным заполнить разрывы в едином узоре миров". Ну вот, теперь распечатать и к Степану Ивановичу.

– Неси к Игорю Львовичу, я ему сейчас позвоню.
– заключил архивариус ознакомившись с текстом, и после моего объяснения где это я там вычитала и как.

" Сейчас приду, а он спросит почему Степан Иванович не пришёл. Субординация же всё таки, или просто файл не прислали. Может это наподобие "крещения" новичка."- решила я и направилась на верх. Полы на этажах были гладкие, аж блестящие и скользили заманчиво. Я и поддалась искушению и разогнавшись заскользила как по льду. Эта мысля посетила не меня одну. Прямо из за одного из поворотов на меня так же выскользило "нечто" значительно габаритней меня, просто сбило меня в сторону и на пол. Сидя на полу оглядела это "нечто". Под два метра ростом, "косая сажень" в плечах, смущёно протягивал мне руку, желая помочь подняться.

– Вызовем ГИБДД?
– улыбнулась я всё еще сидя. Зад я заметно ушибла.

– Росно заплатит.
– усмехнулся он и подхватив меня под мышки как ребенка, поставил на ноги. Затем поднял мои листок с переводом и табличку,

– Извините, думал ни кого нет.
– и отдал их мне.

– Извиняю.

Оказалось нам обоим к Игорю Львовичу. Секретарша сказала что меня уже ждут и сразу прошла в кабинет, следом за мной зашел и мой попутчик.

– Рассказывай как так у тебя получилось. Представляешь Иван, с первого раза взяла и разгадала этот " старый чек".

– Как?- Иван удивленно и ожидающе смотрел на меня.

– Имена не имена, а слова какого то более древнего языка. А стоимость товара порядок слов в фразе.
– ответила я и протянула перевод Игорю Львовичу. Тот прочел и протянул Ивану.

– Насядь на Тибет. Пусть сознаются есть ли у них перерожденные, и что им за помощь нужна. А я своих поднапрягу, пусть на улицах поспрашивают. И медиков озадачь более глубокой проверкой наших.- сказал Иван, и оглянулся на меня, и осмотрел мои волосы.

– Можешь идти Лада. Работай дальше, а об этом никому не слова.

Степан Иванович сперва предложил чаю с печеньем, и допытывался как мне так удалось.

– Да, говорю же не знаю. Я даже не знаю какими языками теперь владею. Я просто читаю текст и осваиваю сразу язык. А когда начала читать только имена освоила другой. Самое смешное что я даже не знаю что за народ на нём говорил.

– Диковинно, пошли-ка проверим.
– он направился в глубь архива махнув чтобы я следовала за ним. На одном из стеллажей, в стеклянных коробках лежали различные таблички. Из глины, каменные, деревянные, берестяные, и с разного вида письменами.
– Вот, иди вдоль и читай. Не полностью, лишь первые строки. Посмотрим до куда дотягивается твоя способность.

И увы и ах, прошлась по всем табличкам, ни одной неведомой не осталось. Архивариус погладил горло, кивнул и выдал.

– Значит ты у нас тут надолго. Будешь переводить всё подряд. Начнёшь с праязыков, они еще никому не открывались. Ящики можешь не таскать, у меня фотографии всех этих экземпляров есть. По ним работать будешь.

Так и потянулась рутина, читать было очень интересно, а вот потом печатать всё что начитала, мне не очень нравилось. Хотела было на диктофон записывать, как только об этом заикнулась Степану Ивановичу, сразу огреблась подзатыльником. А потом мне громким, взволнованным голосом объяснили почему. Оказывается некоторые из "стишков", не что иное как заклинания. И в отличии от киношных, в этих, даже чуть иная интонация или даже лишний вздох, может бед натворить. В магии и вздох и взмах, всё что творит читающий в момент произнесения заклинания как знаки препинания учитываются. А это уже очень серьёзно, как в приговоре "Казнить нельзя помиловать", маленькая закорючка, а как смысл меняет. Поэтому и было так мало в древности владеющих данным искусством, поэтому со временем и не осталось их.