Она вернулась домой после долгого отсутствия, но "дома" не стало. Другие люди, другие порядки, другой хозяин. От него зависит, будет ли ее ребенок в безопасности. Но Марк никогда не отличался благородством. У любого его решения своя цена.
Предупреждение: Не вычитано
1
Ворота лязгнули. Лукас дернулся, и я успокаивающе сжала его плечо. Наш сопровождающий громко хмыкнул, но промолчал, слава господу, я не чувствовала в себе сил ссориться. Две недели изнурительного путешествия наконец закончились, и всё, о чем я мечтала, – душ и чистая постель. Последние два часа на КПП убили во мне всякое беспокойство, оставив тупое безразличие.
Жадное внимание сопровождало нас всю дорогу до дома. Я уже забыла, какими бесцеремонными могли быть местные жители. Лукас держался рядом, бросая панические взгляды по сторонам. В ритме большого города привыкаешь не обращать внимания на попутчиков и прохожих, но здесь, на частной территории с населением меньше двух сотен, любой гость из внешнего мира становился событием. Особенно, если это скандальный гость.
Мать открыла дверь с задержкой. В моем детстве она поступала так с нежданными или неприятными визитерами. Я претендовала на оба статуса.
– Здравствуй, мама. – Я опустила плечо, позволив рюкзаку соскользнуть и упасть на дощатый пол с глухим звуком. Она не шевельнула и мускулом. – Позволишь войти?
Рассчитанная заминка перед движением: что-то осталось неизменным. Подтолкнула Лукаса вперед, наклонилась за вещами, но в глазах потемнело. По ближним рядам пробежал шепоток догадок – алкоголичка, наркоманка, беременная, – и я поняла, что должна покинуть крыльцо немедленно.
В доме было прохладно и тихо, из гостиной доносился приглушенный рокот телевизора. Лукас мялся в прихожей, не зная, куда себя деть и что позволено делать. Устало помянула материнскую принципиальность. Стащила кроссовки, наступая на задники, и повела мальчика наверх, опустив этап знакомства и упреков. Незапертой оказалась одна спальня, небольшое угловое помещение, хотя в это время мать никогда не брала посетителей, а некоторые комнаты соединяла дверь – вариант для консервативной пары или родителей с детьми. Я могла бы начать разговор с этого, с причины для немилости, но предпочла оставить Лукаса и нырнуть в санузел. Горячая вода и порция шампуня смыли неприятности дня.
Спустя сорок минут мы уже спали, предварительно подтащив к двери комод. Не думала, что придется прибегнуть к проверенному средству в отчем доме, однако maman дала понять: многое изменилось за эти годы. Надо играть по правилам.
*
Лукас заворочался с рассветом. Он сучил ногами и беззвучно всхлипывал, так что я гладила его по спине, пока он не открыл глаза. Было около пяти утра: слишком рано для общего подъема. Накинула куртку спортивного костюма, кивнула мальчику на его толстовку и поманила за собой.
Холодная плитка, скрадывающая шаги, заменила старые дубовые полы с их шероховатостью и тонким скрипом. Это было в духе матери: избавиться от несовершенства, каким бы ни было оно памятным. Лукас подергал за кофту, вопросительно поднимая брови, но я покачала головой, прижав палец к губам. Мы поднялись на верхний этаж. Дверь на чердак ожидаемо оказалась заперта, но меня это никогда не останавливало, ни в двенадцать, ни сейчас.
Толкнуть створку окна, уцепиться за откос и подтянуться. По широкому карнизу до балкона с пыльными решетками. Лукас наблюдал за мной округлившимися глазами и опасливо глянул вниз, когда я махнула рукой. Тихий вздох отразил его сомнения.
Город просыпался. Почти как в любимом мультике детства, разве что никто не пел. Над трубами взвился дымок: здесь многие пользовались печами вместо газового или электрического отопления. Мама располагающе улыбалась, выслушивая рассуждения соседей о традициях и пользе вырубки сухостоя, а мужу и дочери с нескрываемым презрением говорила об отсталости этих животных.
Да, так она и говорила. Эти животные.
– Нам здесь не рады? – тихо спросил Лукас.
Я не хотела лгать. В задумчивости пропустила волосы сквозь пальцы, наслаждаясь легкостью чистых прядей.
– Никто не радуется чужакам. Если мы поведем себя правильно, сможем остаться.
– Что для этого нужно?
Я вздохнула. Если бы только у меня был ответ.
*
Когда мы спустились, девочка-подросток с темной кожей сервировала стол. Лукас робко поздоровался, но maman сочла ниже своего достоинства разговаривать с приплодом непутевой дочери, а девчушка только глянула с любопытством, на миг оторвавшись от дела. Мальчик смутился и оглянулся на меня в поисках подсказки. Указала ему на стул, чем заслужила неодобрительно поджатые губы матери.
– Итак, – уронила она, когда мы остались втроем. – Ты вернулась.
– Спасибо за приют, – ответила спокойно и вежливо. – Как твои дела?
Она сделала глоток, медленно и изящно, как полагается женщине ее возраста и статуса (и образа мыслей), после чего задала свой вопрос:
– Кто это?
Как всегда в ее обществе, на меня напало злое веселье. Я удивленно посмотрела на Лукаса, будто его присутствие стало сюрпризом.